Истинные цвета - Дорис Мортман (2000)

Изабель чувствовала, как юноша ест ее глазами, однако вместо смущения ощущала только все усиливающееся возбуждение. Желание ее с каждой минутой росло. Силясь сконцентрировать свое внимание на чем-то другом, Изабель принялась рассматривать картины.

Неудивительно, что он так уверенно чувствует себя на занятиях, подумала она. Судя по этим картинам, Коуди Джексон специализировался на обнаженной натуре.

Картин было три: одна — в виде наброска, две другие почти закончены — по крайней мере Изабель не находила, что здесь еще добавить. Пышные тела натурщиц были освещены как-то очень уж неровно — словно падающие на них лучи света проходили сквозь некую призму. Первая женщина сидела в кресле, положив руки на колени и наклонившись вперед так, что ее груди свисали дряблыми мешками. Женщина была уже в возрасте, с расплывшейся фигурой и явно чем-то озабочена — может быть, тем, что нехватка денег заставила ее позировать обнаженной?

Вторая натурщица, молодая и красивая, по всей видимости, стремилась поскорее продемонстрировать все свои прелести. Свесив голову набок, она сидела в шезлонге, ее длинные светлые волосы ниспадали чуть ли не до пола. Высунутый язык облизывал верхнюю губу, глаза были закрыты — возможно, в экстазе.

«Интересно, спал ли Коуди с этой одалиской?» — подумала Изабель.

— Не спал, — прочитав ее мысли, произнес подошедший Коуди.

Прислонившись к нему, Изабель продолжала смотреть на картины, слишком взволнованная, чтобы обернуться. Губы Коуди тем временем заскользили по ее шее.

— Когда-нибудь я нарисую тебя, — прошептал он. Изабель засмеялась нервным и неуверенным смехом.

— Ты же знаешь, как я отношусь к обнаженной натуре, — отстранившись, сказала она.

— Тогда я буду рисовать тебя по памяти. Недвусмысленно выразив таким образом свои намерения, Коуди засмеялся и протянул руку. Изабель не знала, зовет ли он ее к столу или в кровать, но теперь это не имело значения. Оказалось — к столу. Подав Изабель стул, Коуди вновь наполнил ее бокал и сел напротив. Поели они быстро, однако переходить к десерту юноша не спешил.

Включив классическую музыку, он убавил свет и пригласил Изабель на кушетку. Коуди рассказал ей о том, что жил на ранчо в Дюранго, играл за школьную команду в футбол, и о том, какой фурор вызвало его желание стать художником.

Тут Коуди приложил палец к ее губам и улыбнулся:

— Честно говоря, Изабель, сейчас меня интересуешь исключительно ты.

Он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. Его губы прильнули к ее губам, руки легонько заскользили по ее спине. Изабель невольно усмехнулась, когда он распустил ее волосы — совет Скай действительно пригодился. Движения Коуди были неторопливыми и нежными, он деликатно предлагал Изабель испытать то, что ей до сих пор было неведомо.

Дыхание Изабель стало учащаться и, ни о чем не думая, она крепче прижалась к Коуди. Одной рукой он принялся расстегивать ей платье, другой — поглаживать грудь. Изабель и не знала, что простое прикосновение к ее груди доставляет такое удовольствие. Покончив с пуговицами, Коуди расстегнул пояс.

Увидев желание в его глазах и уже изнемогая от страсти, Изабель встала (платье при этом упало на пол), сняла чулки и осталась в одной комбинации. Замерев, она ждала. Улыбаясь, Коуди привлек ее к себе, поцеловал и, подхватив на руки, понес к постели.

Она молча смотрела, как он раздевается, удивляясь тому, что это зрелище заставляет кровь в ее жилах струиться быстрее. Раздевшись, Коуди лег рядом. Вместо того чтобы сорвать с нее комбинацию, он принялся поглаживать рукой по ткани — от груди до треугольничка внизу живота. Откликаясь на его прикосновения, Изабель нетерпеливо вздрогнула. Тогда, обнажив ей плечи и грудь, Коуди впился губами в ее трепещущее тело.