Развлекая спутницу разговором, Мэтт провел ее по другим двум спальням и ванной. Бейли, казалось, не заметила, что в этих комнатах он задержался дольше, с интересом поглядывая на стену между ванной и одной из спален. Да, здесь легко пробить дверь, и тогда получится личная ванная с входом из спальни. В доме Пэтси ему приходилось делить ванную комнату с близнецами — неряхами, каких мало. Каждое утро он рисковал получить тяжкие увечья, запутавшись в разбросанных по полу мокрых полотенцах и трусах. Пэтси заявляла, что это не ее ванная, поэтому ее ноги там не будет, и наотрез отказывалась наводить в ней порядок. Последние полгода Мэтт каждую субботу тратил целое утро, чтобы отскрести ванную до блеска.

— Что? — спохватился Мэтт, по-прежнему с вожделением глядя на ванную: Бейли спросила о чем-то, а он прослушал. Ванная, конечно, уродливая, зато собственная, и неряшливых мальчишек в доме нет.

— Может, теперь в мансарду? — повторила она.

— А, да, — вспомнил Мэтт и первым начал подниматься по лестнице. Третий пролет качнулся под его тяжестью. Это не понравилось Мэтту: лестница определенно была непрочной. — Работы непочатый край, — сообщил он через плечо.

Наверху лестницы он остановился, перевел дыхание и заставил себя сделать шаг вперед. Он часто пугал младшего брата, уверяя, что в мансарде старого дома водятся привидения. На самом же деле ему не хотелось никого пускать сюда: мансарда в старом доме Хенли с детских лет была его убежищем. Здесь он прятался, когда столкновения с реальностью становились слишком болезненными.

— С вами все хорошо? — Бейли напряженно вглядывалась в его лицо.

— Да, — отрывисто бросил он. — Просто вспомнилось, что я узнал про эту мансарду еще в детстве, когда бывал здесь. Кажется, пол по другую сторону перил настелили совсем недавно. Если не ошибаюсь, раньше за перилами было открытое пространство, а у комнаты внизу — высокий, в два этажа, потолок, но потом его разделили по высоте, прорубили проход в перилах и оборудовали комнату. Наверное…

— Нет! — вскрикнула Бейли, и Мэтт остановился. — Не ходите по этому полу.

Обернувшись, он заметил, что она смутилась.

— Извините… Вы не думайте, я не свихнулась, просто у меня плохое предчувствие. Я даже уборщиков сюда не пустила. Понимаю, глупо, но… — Она умолкла, пожав плечами.

— А ну-ка, посмотрим… — Мэтт наклонился и поддел ломом листы фанеры. Оторвав три из них, он отступил. — Чутье у вас что надо, — восхищенно заключил он. — Тот, кто настилал здесь пол, ничего не петрил в строительстве. Наверное, только из «Лего» и строил.

Шагнув к нему, Бейли заглянула в обнажившуюся полость и заметила, что балочные перекрытия едва соприкасаются и вряд ли выдержат хоть сколько-нибудь значительный вес.

— Стоило кому-нибудь здесь пройтись, — продолжал Мэтт, — он — или она — провалился бы до первого этажа. — Он понизил голос. — И часто у вас бывают такие предчувствия?

— Не очень, — ответила она. — Но иногда я… вы, наверное, скажете, что это глупость.

— Вряд ли.

— Иногда я словно чувствую, хорошо все будет или нет. Не то чтобы вижу будущее, но понимаю, когда и как должна поступить. Может, это и называется чутьем.

— Что бы это ни было, штука полезная.

За окном смеркалось, а в мансарде не было света.

Бейли начала спускаться по лестнице, Мэтт двинулся следом, но на самом верху помедлил и обернулся посмотреть на комнату. И как наяву увидел свой стол, придвинутый к стене, и компьютер на нем. А вон там, под наклонным окном, надо поставить кульман. Если соорудить еще подиум, стол окажется под самым окном, так что будет видно, что снаружи, — весь сад, где она выращивает всякую еду, которую потом закатывает в банки и выкладывает на тарелки. Он мог бы…

— Заметили еще что-нибудь? — окликнула его Бейли от подножия лестницы.

— Нет. — И Мэтт начал спускаться.