Тайна в наследство - Джуд Деверо (2011)

— Конечно, — отозвалась она. — Глупо не пользоваться вещами, если они есть. — Но эту мебель так и не полюбила. Она была слишком гладкой, чересчур «дизайнерской», рисунок на обивке — излишне ярким и современным. Бейли предпочла бы съездить в Северную Каролину и купить плетеную мебель у тамошних мастеров, но не сказала Мэтту об этом.

Войдя в дом, она огляделась. Гостиная изменилась, мало что напоминало, какой она была сразу после переселения Бейли. Теперь кухню отделяла от нее только гранитная барная стойка и табуреты возле нее. Последние три субботы Бейли готовила нечто странное под названием «жареный сыр» и подавала мужчинам, которые смотрели бейсбол по телевизору с гигантским экраном — Мэтт привез его однажды в пятницу.

— К заморской еде они не привыкли, — предупредил Мэтт накануне вечером, имея в виду своих гостей, которых знал еще со школы. Он попросил их помочь ему заменить шаткий пол в мансарде. — Ты не обижайся, мне по вкусу все, что ты готовишь, но эти ребята выросли здесь, в Кэлберне, так что сама понимаешь…

Договаривать ему не пришлось: Бейли все поняла. Во вторую субботу, когда гостей явилось особенно много, один из них преподнес Бейли подарок — машинку для разрезания лука на части таким образом, чтобы при поджаривании во фритюре они раскрывались «луковыми цветами».

Под руководством Мэтта гости довели комнату до совершенства. В небольшой кухне теперь все было под рукой, для хранения припасов отвели просторную кладовую. Навесные шкафы заменили открытыми полками, на которых Бейли расставила все, что требовалось ей постоянно. В столярной мастерской одного из друзей Мэтт изготовил кухонные столы из сучковатых сосновых досок, которыми прежде были обшиты стены в гараже одного из заказчиков. Все вместе они посмеялись над тем, что жене заказчика не понравилась прекрасная старая сосна и она попросила Мэтта заменить ее гипсокартоном.

— А поверх него наклеила обои с рисунком под сучковатое дерево! — закончил рассказ Мэтт, и все слушатели покатились со смеху.

Мэтт заделал дыры от гвоздей, счистил с досок накопившийся за долгие годы слой жира и сажи, затем покрыл их матовым лаком. Столы получились настолько удачными, что каждый раз при виде их Бейли расцветала улыбкой.

Но если кухня всецело принадлежала ей, то к остальным помещениям дома она, казалось, не имела никакого отношения. Слова Пэтси о том, что Мэтт наверстывает упущенное, звенели у нее в ушах. В каком-то смысле Мэтт пытался переписать историю. В старших классах он был затворником, рассказывала Пэтси, и покинул Кэлберн «прежде, чем успели высохнуть чернила в его аттестате». А теперь Мэтт то и дело приглашал в гости одноклассников и пытался возобновить дружбу, которой, если верить Пэтси и Рику, между ними и в помине не было.

— Ты же в школе терпеть его не мог, — напомнил Рик однажды, услышав, что Мэтт снова ждет в субботу «старого приятеля». — Этот болван всех уверял, что он первый футболист Кэлберна, хотя знал, что у тебя и пас, и рывок лучше. Но тебе после уроков и в выходные приходилось подрабатывать, поэтому в команду тебя не взяли. Помнишь, как вы подрались на стоянке, когда ты еще работал в закусочной «Дайри Куин»? Тем вечером тебя и уволили.

— Дело давнее, что тут вспоминать, — промямлил Мэтт, включил телевизор и продолжать разговор отказался.

Фотографии членов семьи Мэтта в рамках теперь висели и стояли по всему дому Бейли — вместе с парой пейзажей, неплохих, но купленных Мэттом вместе с бывшей женой.

— Это нарисовал друг ее отца, — объяснил Мэтт. — Сейчас картина стоит недорого, но, возможно, когда-нибудь поднимется в цене.

— Так почему же Кассандра не оставила ее себе? — спросила Бейли, и Мэтт пожал плечами.

— Картеру они не по душе.

Бейли хотелось подхватить: «Мне тоже», но она сдержалась.