Последняя королева - Гортнер Кристофер Уильям (2006. 2008)

– Беатрис, Сорайя, идемте со мной. Нанесем визит нашим дамам.

Мадам де Гальвен шагнула ко мне, но хватило одного моего взгляда, чтобы ее остановить.

– Без посторонних.

* * *

Я в ужасе огляделась, стоя у подножия лестницы в полуразвалившейся части дворца. Обитель моих дам, если можно было ее так назвать, представляла собой винный погреб с заплесневелыми стенами без окон и каменным полом, где трещины были засыпаны соломой. «Да я здесь бы даже мула не поставила», – подумала я, с комком в горле глядя на ветхие тюфяки, одеяла и кучу углей посередине, где женщинам приходилось жечь щепки, чтобы согреться.

Я подала знак Беатрис: та вознаградила девушку за доброе дело кошельком и отослала прочь. Четыре женщины жались друг к другу, закутанные в грязную одежду. Лица их осунулись, они выглядели больными. Прежде чем отправиться в путешествие с Филиппом, я распорядилась выделить средства на их содержание, полагая, что этим обеспечу им благополучие. Как такое могло случиться? Как долго они тут пробыли?

Подойдя к тюфяку, на котором лежала донья Ана, я опустилась на колени.

– Донья Ана, – прошептала я, – Донья Ана, это я, ваша Хуана. Я здесь.

Глаза дуэньи открылись, явив лихорадочный блеск.

– Mia niña… – прохрипела она. – Дитя мое, позови священника. Я умираю.

– Нет, нет. Вы не умрете. – Я сбросила шаль и накинула на нее. – Это всего лишь трехдневная лихорадка, как у вас часто бывало в Кастилии. Как только мы приезжали в Гранаду, вы сразу же поправлялись.

– Здесь мне нет облегчения, – прошептала она.

Я в гневе посмотрела на донью Франсиску де Айялу, стоявшую передо мной, словно призрак.

– Как это случилось? Почему мне никто не сообщил?

– Мы пытались, ваше высочество. – Она встретилась со мной взглядом. – Нам запретили вам писать.

– Запретили? – Голос мой сорвался. – Кто? Говорите немедленно!

– Мессир Безансон. Его секретарь заявил, что поместить нас сюда приказали вы и что если мы будем жаловаться, то можем отправляться в Испанию. – Она горько усмехнулась. – Похоже, он рассчитывал, что мы пойдем туда пешком.

– Не может быть! – Я бросила взгляд на Беатрис. – Я заплатила за ваше содержание из собственного кошелька. Мне говорили, что о вас позаботятся.

Донья Франсиска достала из кармана потрепанного платья пачку связанных веревочкой помятых листков и бросила передо мной.

– Это письма, которые мы вам писали. Каждый день, неделю за неделей. И все они возвращались назад. Потом однажды ночью к нам пришли и заперли нас в подвале. Лишь случайно нам удалось найти выход.

Я протянула к бумагам дрожащую руку.

– Случайно? – переспросила я.

– Да. Едва мы поняли, что помощи ждать неоткуда, то в отчаянии обратились с просьбой к служанке, приносившей нам еду. Она сжалилась над нами и согласилась передать записку лично вам, как только вы приедете. Если, конечно, с вами не будет мессира Безансона. Нам повезло, что он не приехал. Иначе вы могли бы найти пять трупов.

Безансон остался с Филиппом. Пропутешествовав с нами по всей Фландрии, он удалился в какой-то из своих домов. На его тучную колышущуюся фигуру я старалась не обращать внимания и даже не догадывалась, что все это время он знал о страданиях моих дам, вынужденных питаться скудной едой, которую стыдно было бы предложить конюху или посудомойке.

Меня охватила слепая ярость. Да, я сама это допустила, но лишь по неведению, не в силах даже вообразить подобного предательства. В это мгновение моя неприязнь к главному советнику моего мужа, человеку, которого Филипп считал своим единственным настоящим отцом, превратилась в ненависть.

Поклявшись себе, что добьюсь его низложения, я встала, сжимая в руке пачку писем.

– Сорайя, займись доньей Аной. И помоги донье Франсиске и остальным собрать вещи. Я сообщу, куда им надлежит перебраться. Беатрис, идем со мной. У меня срочное дело.

* * *

Я позвала к себе мадам де Гальвен.