На берегу - Нора Робертс (2010)

— Значит, я вполне подхожу тебе для секса, но не для романтического ужина при свечах. Мне, право, даже как-то неловко такое слышать.

— Ну ладно, признаю, что у тебя прекрасное чувство юмора. Я восхищаюсь твоими картинами, и мне очень нравится твоя семья. Я подумаю.

Меня спас будильник, подумала Дрю. Когда он прозвенел, она подошла к мольберту. На холсте было шесть набросков — в разных ракурсах, с разным выражением лица.

— Я думала, ты пишешь портрет в той позе, в какой меня посадил. Ты ведь начал его, а теперь я вижу столько новых рисунков.

— У тебя сегодня не было настроения позировать. Тебя что-то беспокоило, вот я и пытался схватить все мелькавшие у тебя на лице чувства. Ты обещала уделить мне четыре часа в воскресенье, — напомнил он. — Мне бы хотелось поработать на воздухе, если позволит погода. Я как-то проезжал мимо твоего дома. Ты не возражаешь, если я буду писать тебя там? И тебе будет удобнее. Ну как, в десять часов нормально?

— Думаю, да.

— Да, и насчет той картины с наперстянками. Если ты дашь ее мне, я ее вставлю в раму, и тогда ты сможешь узнать, сколько она стоит. Ведь тебе это, наверное, интересно.

— Она внизу, в магазине.

— Я зайду за ней, перед тем как ехать домой. — Он шутливо пробежался пальцами по ее руке и сказал с усмешкой: — А попозже вечером я могу к тебе заехать, и мы по-быстрому займемся сексом, без всяких там глупых прелюдий.

— Не думаю. — Она направилась к двери, а на пороге обернулась и сказала, глядя ему прямо в глаза: — Если это и произойдет, то ни в коем случае не по-быстрому и не как что-то само собой разумеющееся.

Когда дверь за ней закрылась, он посмотрел на холст. Она олицетворяла собой множество женщин. И каждая из них ему нравилась.

— Что-то его волнует.

Анна ходила взад и вперед по ванной комнате и разговаривала с силуэтом Камерона, просвечивающим сквозь занавеску.

— Да все с ним нормально. Он просто пытается приспособиться к новой жизни.

— Он плохо спит, я это заметила.

— Он же художник. К тому же он еще работает на верфи, ему приходится заново привыкать ко всем нам.

— А ты заметил, как он проводит свободное время? Он не встречается с бывшими друзьями. Он не ходит на свидания ни с Дрю, ни с кем-то еще. Вот и сейчас он внизу, играет в видеоигры с Джейком, — продолжала она. — И это в пятницу вечером! Вспомни, часто ты в его возрасте проводил выходные дома?

Чуть позже Камерон заглянул в комнату к своему младшему сыну: они с Сетом азартно сражались в какую-то игру. Джейк в восторге кричал:

— Теперь я твой правитель! Поклонись королю!

— Размечтался! Давай-ка сыграем еще раз!

— Сначала поклонись королю! — повторил Джейк.

— Пошли прогуляемся, — кивнул Камерон Сету.

— Можно мне с вами? — Джейк вскочил со стула.

— А ты убрался в своей комнате, сделал уроки, нашел средство против рака, поменял масло в моей машине?

— Ну, пап, ладно тебе!

— Сет, возьми пива и выходи на улицу.

— Ну почему мне нельзя с вами? — канючил Джейк.

— Мне надо поговорить с Сетом.

— Что стряслось? — спросил Сет, бросая Камерону банку пива и направляясь к заднему выходу.

— Пойдем покатаемся на лодке.

— Сейчас? — удивленно спросил Сет, глядя на небо. — Через час стемнеет.

— А ты что, стал бояться темноты?

Камерон направился на пристань и ловко прыгнул в лодку.

Сет взялся за весла, чтобы отойти от пристани. Когда он поднял парус, наполнивший его ветер зазвучал для него как музыка. Они прошли на моторе вниз по реке, а потом через узкий пролив вышли в залив. Сет поднял кливер и закрепил паруса, а Камерон направил яхту по ветру.

Скорость, свобода, восторг — все это помогло Сету выбросить из головы печали, заботы и сомнения. Минут пятнадцать они практически не разговаривали. Когда лодка замедлила ход, Камерон вытянул ноги и открыл вторую банку пива.