Знак Ворона - Дмитрий Вересов (2003)

“Умница моя Сарочка! На выдумки хитра, — рассуждал Чахоточный. — Благодаря ей я в кой-то веки поработал спокойно, без этого воняющего луком обжоры с его вечной отрыжкой. Еще и денег срубил вдвое больше. Надо только ей еще раз сказать, чтобы не заворачивала бутерброды в салфетку!”.

“Money, money, money!

Money, money!”.

В это время Хряк сидел на полу, прислонившись спиной к кафельной стене. Силы покинули его. Он несколько раз пытался подняться, но в глазах тут же темнело, голова начинала кружиться. И главное, ослабевшие ноги отказывались держать тучное тело.

— Кто-нибудь! — причитал он тихим жалобным голосом. — Кто-нибудь, помогите!

Но никто не слышал этих стонов.

Потому что, блуждая по коридорам, Хряк зашел в самый безлюдный, заброшенный уголок здания. И в этот момент у него схватило живот. Ему так приспичило, что он еле-еле дотерпел до ближайшего туалета, благо таковой отыскался неподалеку. Это было накануне, во втором часу дня. С тех пор уже почти сутки Хряк не покидал пресловутый сортир.

Осознав, что звать на помощь бесполезно, он начал молиться.

— Господи, помоги мне выбраться отсюда. Господи, я буду хорошим. Я больше никогда не стану врать. Никогда не стану жрать! Честное слово — не больше одного гамбургера за раз! Только помоги мне, Боже!

Он опять почувствовал схватки в нижней части живота. Откуда? Ведь там, в его измученных кишках, уже должно быть идеально пусто. Хряк на четвереньках пополз к унитазу.

Ровно в час дня через КПП Исправительного учреждения Министерства юстиции штата Техас в Форт-Джэксон проследовала еще одна машина: водитель и четыре пассажира.

— Документы в порядке, можно выпускать! — крикнул Своим коллегам на посту чернокожий страж порядка с ослепительно белыми зубами.

Пассажирами автомобиля были три шкафообразных детины и мужчина лет сорока, с печальной улыбкой на слегка небритом лице.

Иван Ларин

Санкт-Петербург

1997

Алиска была его музой.

Она не только волновала его мужское самоощущение, уже довольно пошатнувшееся за двадцать лет системного пьянства, но и вдохновляла… Инспирировала, как он ей говорил, ласково называя Алиску “своей маленькой Ю-Эф-Оу”…

— Like UFO You came to me, — цитировал Ваня из любимого альбома Джона Леннона “Mind Games”… — Из ничего ты явилась ко мне, явилась, как НЛО, как Unidentified Flying Object, милая Алиска, любимая моя, дающая радость жизни, инспирирующая радость творчества…

Алиска только хмыкала, но целовать и обнимать себя все же позволяла.

К Ванькиному творчеству она относилась утилитарно. Как к некоему чудачеству, на котором в настоящий момент можно заработать.

Тем более, что Лева Брюшной выжимал из издательства максимальные проценты авторского “рояля”, и Ваньке за его сериалы “Золото наших цепей” и “Цена вопроса” платили очень даже неплохо, не только по питерским меркам, но и по московским.

А пока деньги были — жить с Ванькой было можно. Можно было даже и побыть его Ю-Эф-Оу и “мисс Инспирацией”, как он ее называл.

Правда, когда Ванька показал ей фотографию Йоко Оно, сказав, что для него она, Алиска, как Йоко для Джона, Алиска обиделась.

Ни фига себе! Она для него, как та узкоглазая старая кляча с отвислыми титьками?

Алиска взбрыкнула и две ночи не подпускала Ваньку к себе. Покуда тот не исправился и не подлизался, написав ей этакий полусонет типа того, что кавалергардские корнеты в прошлом веке писали в альбомы жеманным красавицам.

Но Алиске недостало образования оценить, что сонет получился недоделанным. Стихи ей польстили, и она несколько раз потом зачитывала их по телефону своим подружкам, только слегка сбиваясь в английском четверостишье…

How dare I

Of simple words on duty

Try glorify

Your lovely name and beauty.

Еще не соткана та ткань стихов,

Достойных стройной стати