Красные листья - Полина Саймонс (1999)

— Нет. Она с ним разведена. Значит, он не мог получить ничего. Может, кто-нибудь из членов ее семьи?

Альберт, Конни и Джим обменялись вопросительными взглядами.

— Я хорошо помню, как она говорила, что ее отец умер, — осторожно произнесла Конни.

— Кроме того, она была единственным ребенком в семье, — добавил Джим.

— Кристина говорила, что ее мать тяжело больна. Причем что-то на нервной почве — расстройство психики или что-то в этом роде, — проговорил Альберт, понизив голос. — Она рассказывала мне что-то о том, что ее мать непрерывно плачет и, чтобы остановиться, ей нужно принимать кучу лекарств.

— Она тебе это рассказывала? — спросила Конни, повернувшись к Альберту. Она впервые посмотрела на него, с тех пор как они сели за стол.

— А почему ее мать плакала? — спросил Спенсер Альберта, прерывая Конни. «Что за дела? Идет, можно сказать, допрос, а тут начинаются какие-то разборки на почве ревности».

— Вот этого она не рассказывала, — ответил Альберт.

— Но если есть мать, то тогда она получила бы деньги Кристины? — сказал Спенсер.

Альберт вздохнул и чуть дрогнувшим голосом сказал:

— Наверное, так.

Он был бледен, а его черные глаза казались чернее, чем обычно.

То, как реагировали эти трое на смерть подруги, действовало Спенсеру на желудок. Они вдруг оживились, казались сейчас внимательными к вопросам Спенсера и готовыми помочь. Как будто им совершенно нечего было скрывать по поводу Кристины. Спенсеру даже стоило труда вспомнить вчерашнюю беседу с Джимом. Ах да, Джим. Какая прелесть! Он нашел ее мертвую и убежал. Пустячок, не правда ли? А Конни, которая отсутствовала в своей комнате в течение часа, и это никак не объяснялось? И Альберт, который приходил к Кристине в комнату пожелать спокойной ночи. Как раз накануне ее гибели.

— Я ничего не понимаю, — сказала Конни. — Почему это Кристине понадобилось оставлять нам свои деньги? Нам не нужны ее деньги. Она это знала.

— Знала? — спросил Спенсер. — Она это знала?

— Конечно, она это знала, — раздраженно проговорил Джим.

«Видимо, он осмелел, почувствовав, что рядом друзья», — подумал Спенсер, заметив при этом, что между троицей не так уж много любви. Казалось, что в пространстве над ними витает холодное, невидимое, злобное существо, отталкивающее их друг от друга своими длинными острыми пальцами.

Спенсер пожал плечами и удивленно произнес:

— Вы были самыми близкими для нее людьми. Девять миллионов долларов — это большие деньги, даже если разделить на троих.

Они ничего не ответили. Спенсер смотрел на них, и у него появилось странное ощущение, что они сейчас думают о чем-то другом, а не о деньгах Кристины. Альберт был все еще бледен, и его черные глаза блестели. Конни кусала губу, а Джим смотрел прямо на Спенсера, как если бы собирался сказать: «Пошел ты знаешь куда. Имел я тебя… Я ничего не сделал противозаконного, а моя жизнь уже находится под угрозой разрушения. Мне наплевать, что ты думаешь обо мне или что ты сделаешь со мной». Джиму не надо было произносить ни слова, все говорил его «пламенный взор».

— Что вы от нас хотите, детектив О'Мэлли? — спросил Альберт через несколько минут.

— Ничего особенного. Мне просто хочется знать, что вы трое делали между полуночью и двумя часами ночи в среду, двадцать четвертого ноября. Вот и все.

Конни сильно заерзала на своем месте. Джим округлил глаза. Альберт уставился на Спенсера.

— Что вы конкретно хотите знать, детектив?