Красные листья - Полина Саймонс (1999)

— Ладно тебе, давай все же сходим. Не будь ребенком. "Не быть ребенком, так не быть…

Они двинулись по дорожке между высокими прямыми дубами, огибая небольшую купальню, держа путь к стене.

Добравшись до места, мальчик тут же вскочил на нее. Стена возвышалась над землей на метр с небольшим. Но только с одной стороны; с другой же зияла пропасть, на дне которой плескалась вода. Ведь стена отгораживала аллею от залива. Каждый раз, когда девочка взбиралась на стену, она боялась, что упадет в воду. А если это случится, кто ее спасет? Не он, это уж точно. Он не умеет плавать. И главное, ухватиться руками здесь не за что. Стена была шириной с полметра. «Но я все равно заберусь на нее, — думала девочка, — и покажу ему, что не боюсь». Но она боялась, у нее даже ладони вспотели.

— Я не буду этого делать, — прошептала она, но он не слышал, потому что уже был далеко впереди на пути к замку. Она приказала себе: «Немедленно прекрати мандраж, сию же минуту!» — и, вздохнув, полезла на стену следом за ним.

Если смотреть на гору со стороны пролива Лонг-Айленд, то руины замка вообще трудно разглядеть. Но если присмотреться внимательно, то все же можно заметить, что поросшие форситией [2] развалины стен были когда-то великолепным замком.

В нем наверняка обитали рыцари в доспехах и принцессы. Там было много слуг, и все ходили в белых одеждах. То был замок с секретными комнатами и тайными переходами и самое главное — с тайной жизнью. «А что, у меня тоже есть тайны», — подумала девочка, делая неуверенные шаги по стене. А как же: у принцессы в белом и начищенных туфельках должны быть тайны. Как же без тайн?..

Мальчик был далеко впереди.

— Подожди меня! — закричала девочка, устремляясь за ним. — Подожди!

Часть первая

Девушка в черных ботинках

Любые, самые сильные наши устремления сдерживает деспот. Он сидит у нас внутри. И этот деспот — не только наш разум, но и совесть.

Фридрих Ницше

Глава 1

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Четверо друзей играли в баскетбол. Двое на двое. Они играли всего только несколько минут, но Кристина Ким уже вспотела. Она запросила перерыв и схватила полотенце. Френки Абсалом, судья этого, с позволения сказать, матча, и Аристотель, ее верный ньюфаундленд, — оба вопросительно на нее уставились. Она сделала гримасу и, в свою очередь, уставилась на них.

— Ничего страшного, просто мне жарко. Что, непонятно?

Френки, еще сильнее запахнув свою куртку и потуже натянув на уши лыжную шапочку (а колени его прикрывал еще и плед), понимающе ухмыльнулся:

— Ах, вот оно в чем дело, — и желая подразнить ее, добавил: — Ты, видимо, сегодня не в форме.

Аристотель, естественно, ничего по этому поводу сказать не мог, он только порывисто дышал, насыщая холодный воздух своим теплым собачьим дыханием. Во время воскресных игр, которые всегда устраивали в двенадцать, отлучаться ему не позволялось. Ничего не поделаешь, приходилось покоряться, но хвост его трепыхался — так он по-собачьи выражал свой протест.

Подошли остальные участники встречи — Джим Шоу, Конни Тобиас и Альберт Мейплтоп. Кристина достала из своего рюкзачка бутылку с водой, открыла ее, плеснула себе на лицо, а затем вытерлась снова. Для конца ноября в этих местах было довольно холодно, но она вся горела.

Джим тронул Кристину сзади за шею:

— В чем дело, Крисси? С тобой все в порядке?

— Ну, может быть, хватит? — сказал Альберт. — Чего мы ждем? Тянем время?

Кристине, наоборот, хотелось, чтобы время летело быстрее. Скорей бы час дня, когда она должна встретиться с Говардом Кимом в ресторане «Таверна Питера Кристиана». Ей так хотелось поскорее покончить с этим обедом, ей так не терпелось, что она просто ни о чем другом и думать была не в состоянии.