Июльское воскресенье в Бульдере, штат Колорадо. В такой день приятно побродить по окрестным холмам, или просто позагорать в шезлонге, или отправиться за покупками на Перл-стрит.

Однако сегодня Макси не расположена была предаваться удовольствиям. Надев любимые джинсы и полосатую рубашку, она побежала в редакцию. Вставляя ключ в замочную скважину, она подумала о том, сколько раз Джим так же приходил сюда по воскресеньям. Открывал дверь, работал целый день, закрывал, шел домой. Казалось бы, ничего особенного, все одно и то же, но она ничего бы не пожалела, лишь бы вернуть те дни.

— Привет, — сказал Рис. — Ты тоже не усидела дома?

Он устроился за ее столом, а его, как обычно, был завален бумагами. Перед ним лежал последний выпуск их еженедельника; несколько заголовков было подчеркнуто ярко-зеленым маркером. Вместо того чтобы освободить ее место, он подтолкнул к ней свое кресло на колесиках.

— Что это? — Не обратив внимания на кресло, она склонилась над столом, разглядывая разрисованную газету.

— Эти статьи я хочу проверить. Надо выяснить — нет ли в них мотивов, которые могли бы объяснить убийство Джима.

— Не хватайся за все сразу. Я хочу заняться тем же.

— Пожалуйста, я возьму первую половину газеты, а ты вторую.

— Что ты несешь? Вторая целиком состоит из рекламы и объявлений.

— Ну и что. Его могли убить и из-за этого.

Макси достала из своего стола экземпляр газеты за двадцатое июля, желтый маркер и, усевшись за стол Джима, принялась за работу.

— А как Моэ? — спросил Рис, переворачивая очередную страницу.

— Он просто прелесть. — Макси сняла зубами колпачок и подчеркнула три фамилии на первой странице.

Моэ оказался желтоглазым серым котом с белыми лапами и светлым подбрюшьем. Когда она нашла его, он приветствовал ее как старого друга и, громко мяукая, горько пожаловался ей на дурные условия содержания в приюте для бездомных животных.

— Как ты думаешь, почему Джим назвал его Моэ? — спросила Макси, когда они везли его к ней домой.

— Потому что он не похож ни на Керли, ни на Ларри, — отпустил очередную шуточку Рис.

Макси отметила еще одну фамилию и перевернула страницу. С фотографии на нее смотрела ничего не подозревающая, улыбающаяся Макси Барнел. Она не ведала еще, какое несчастье подстерегает ее впереди. Макси перечитала вопросы и ответы в своей колонке. Неужели жертва флоридских мошенников имеет отношение к убийству? Или перевозбудившийся муж? Если эти люди и имели на кого зуб, то только не на Джима.

Следующая страница. Статья Джима о пожаре в Бульдерском каньоне: "…Дайте дураку спичку — и дело сделано — пожар. Злой умысел или случайность? Какое это имеет значение для тех, кто остался без крыши над головой! …Виновные должны понести ответственность".

— Статья о пожаре? — Рис заглянул ей через плечо. — Я ее уже отметил для себя.

— Слушай, если мы начнем спорить уже сейчас, то вряд ли выпустим приличный номер на следующей неделе. Давай составим список статей, которые вызывают подозрение, и разделим его пополам.

— Вы, как всегда, правы. Да нет, нет, я не шучу, — добавил он, заметив, что она зло прищурилась.

Через час список был готов. Напечатанный на машинке через один интервал, он занял две страницы. И все же Макси полагала, что в него вошли не все имена тех, кто мог подозреваться в причастности к убийству. "Ну ничего, — решила она. — Список можно будет дополнить, если проверка не даст никакого результата". Она уговорила Риса уступить ей статью о пожаре. Пожалуй, с этого она и начнет — пожарники ведь работают и по воскресеньям.

— Пожарная часть слушает, — после первого же гудка отозвался низкий мужской голос.

— Здравствуйте, это говорит Макси Барнел из «Регард». Я хотела бы узнать, установлена ли причина пожара в Бульдерском каньоне.