Чужие секреты - Кэрол Кейл (1994)

Второе значительное событие произошло, когда Рис отправился обедать, а Макси вышла подышать воздухом и стояла в дверях офиса, прихлебывая кофе и наблюдая за прохожими. Обычная толпа: домохозяйки, школьники, хиппи, панки… Какая-то особа в цветастом платье едва заметно улыбнулась Макси, словно была с ней знакома, но не уверена, узнают ли ее.

— Ким! — окликнула ее Макси. — Мисс Овиэт, будьте добры, я хотела бы с вами поговорить, если можно.

Молодая женщина остановилась, поверх ярко-красного платья накинута пестрая шаль, в ушах — кольца величиной с браслеты. В общем, сейчас она напоминала скорее не дитя, а цыганку.

— Простите, если в прошлый раз я сказала вам что-то обидное, — попросила Макси. — Может, зайдете выпить кофе. Я хотела вас еще кое о чем спросить.

Ким в нерешительности остановилась. Судя по всему, она хотела сначала отказаться, но потом кивнула и шагнула к двери:

— Ну ладно, на минуту.

Наливая ей кофе, Макси сказала:

— Если вы помните, мне показалось странным, что вы в таких радужных тонах описали человека, который посылает анонимки. Так вот, мне пришло в голову: ведь наверное, когда писались эти письма с угрозами, человек намеренно изменял почерк?

Ким отпила кофе и согласно кивнула:

— Наверное.

— Значит, если почерк был изменен, вы могли ошибиться и насчет характера того, кто писал? Вы говорили, что тот человек хладнокровный, спокойный и в общем приятный. Но ведь могло быть, что писавший представляет собой нечто совершенно противоположное — он же писал не так, как обычно.

Ким отрицательно покачала головой:

— Нет, такого быть не может. Человеку неискушенному может показаться, что измененный почерк принадлежит другому человеку, но графолога не обманешь, он поймет, что писал один и тот же. Если, разумеется, у него не произошло изменения личности, что влечет за собой и изменение почерка.

Макси весьма сомневалась в истинности слов мисс Овиэт, но промолчала, боясь обидеть графолога еще раз.

— Вот, — сказала она и протянула Ким листок бумаги, исписанный Рисом, который тот по своему обыкновению бросил на ее стол. Это были примерные темы статей для следующего номера. — А что бы вы могли сказать мне о человеке, который это написал?

Она решила, что лучшей проверки для Ким ей не придумать. Уж что-что, а характер Риса Макси изучила в совершенстве.

— Умный, спокойный, доброжелательный, бережливый, выдержанный.

— Ха-ха! — не удержалась Макси. — Этот человек — бабник и игрок. А выдержки у него не больше, чем у комара.

— Возможно, в чем-то он и несдержан, — Ким не желала сдаваться, — но не во всем. Он, скорее всего, много работает — может быть, отдает долги, он упорен. Посмотрите, как низко расположены поперечные черточки на его «t». Причем все без исключения.

Макси подумала, что наверное черточки на «t» у Ким тоже расположены низко, уж очень она упорна.

— И еще он оптимист, — продолжала Ким, — у него строчки бегут вверх.

— Потрясающе, — соврала Макси, сожалея о даром потраченном времени. — Спасибо вам за помощь.

— Это что, была проверка?

— Возможно, в некотором роде.

— Вы хотели узнать, не один и тот же ли это почерк? — В голосе Ким слышалась укоризна.

— Нет, я…

— Вы думали, что я скажу, не раздумывая: "Обе бумаги писал один и тот же человек"?

— Нет, я не думала…

— Я только могу утверждать, что эти люди похожи. Но один пишет так, что строчки у него лезут вверх, и это знак того, что он счастлив, а у второго — вниз, как будто он несчастен.

Ким удалилась, даже не попрощавшись. Макси, сидя за своим столом, уставилась в пустоту. Потом, взяв ручку, она записала в блокнот то, что только что сказала ей Ким: умный, упорный, спокойный, выдержанный, терпимый, бережливый, оптимист.

Убийца, во всяком случае тот, кто писал угрожающие письма, обладает такими же свойствами, за исключением последнего.