Дом теней - Энн Стюарт

— Даже слишком, — проворчала Джилли. — Но я не хочу о нем говорить, и думать тоже не хочу. Если это будет зависеть от меня одной, то ноги его больше не будет в La Casa. Да и пиццу мы можем заказать сами — номер телефона указан на коробке. У меня тоже есть свои слабости, хотя я и скряга.

Рэйчел-Энн вяло улыбнулась. Джилли почувствовала, как от жалости к сестре сжалось сердце.

— Слушай, сестричка, может, поднимемся наверх и посмотрим какой-нибудь допотопный фильм? — предложила она. — Помнишь, как в старые добрые времена? Выберем какую-нибудь бредятину, про любовь, и будем слезы утирать платочком.

— Мне совсем не хочется плакать, — возразила Рэйчел-Энн. — Да и любовь мне не нужна, во всяком случае, сейчас. А бредятины в моей жизни было достаточно, и она меня больше не радует.

Она встала, такая худенькая, хрупкая, полная изящества. Джилли старалась скрыть растущее беспокойство. Она очень боялась за сестру.

— Я могу тебе помочь, милая?

Рэйчел-Энн покачала головой и медленно побрела в сторону дома, словно один из призраков, которых она, по ее словам, часто видела.

Джилли прислонилась спиной к каменной балюстраде и провожала взглядом сестру. В одном Колтрейн был прав — ей нужно отступить, позволить брату и сестре жить самостоятельно. Пускай они ошибаются, но сами справляются с трудностями и продолжают двигаться вперед по тернистой дороге жизни.

Но именно сейчас Рэйчел-Энн была настолько хрупкой и ранимой, что лишь бездушное чудовище могло бросить ее на произвол судьбы.

Привет! Меня зовут Джилли, и я готова решить за вас ваши проблемы! Но у меня сердце разрывается, когда я вижу, что не все могу решить, не все исправить.

Рэйчел-Энн осторожно шла по дому с высоко поднятой головой. Она не смотрела вверх, не смотрела по сторонам, не оглядывалась. Так было безопасней всего. Она никогда не видела их прямо перед собой — только легкое движение в темноте, шепот среди ветра, запах духов или турецкого табака в доме, где никто не курил.

Она знала, что призраки La Casa не причинят ей вреда. Но в ее жизни было столько хлопот и забот, что для призраков просто не хватало места. В детстве она их видела часто, но тогда они ей не мешали. Зато в последние годы она с трудом переносила их взгляды, сказанные едва слышным шепотом слова осуждения, их бледные, прозрачные лица, выражавшие сочувствие.

Они давно умерли, повторяла она себе. Это плод моего буйного воображения, разрушенного наркотиками. Бренда де Лориллард и Тед Хьюз умерли пятьдесят лет назад — они не могут блуждать по старому дому и следить за мной.

Рэйчел-Энн шла, постоянно убыстряя шаг. Она почти бегом вбежала в комнату, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, стараясь унять нервную дрожь. По крайней мере, здесь ей ничто не угрожало. Призраки никогда не являлись к ней в комнату — хотя там не было ни связок чеснока, ни распятий. Ее спальня была единственным местом, где она их никогда не видела. Причины она не знала, и особо над ней задумывалась. Главное, что здесь она, наконец-то, могла вздохнуть с облегчением.

Она включила телевизор, по которому постоянно слушала новости о погоде и ее аномалиях во всем мире, разделась и легла на кровать. Пока она находилась в больнице, Джилли убрала из ее комнаты старую огромную кровать. Может, она ее выкинула или приказала сжечь. И правильно сделала. Вместе с кроватью исчезли воспоминания, выветрились из памяти десятки безымянных мужчин. Кровь тоже исчезла.