Дом теней - Энн Стюарт

Джилли не понравилось, когда Колтрейн взял ее на руки и усадил на переднее сидение корвета, но разве у нее был выбор? Единственное, что она могла сделать, так это застыть, как статуя, максимально усложнив ему задачу, но Колтрейн не стал с ней спорить. Ему не терпелось поскорей вернуться домой, хотя он не знал, что их там ожидает. Возможно, Дин и Джексон до сих пор прочесывали местность? А может быть, мнимые призраки, наконец-то, покинули дом всем на радость? К сожалению, ни он, ни Джилли не верили в существование потустороннего мира.

А вот Рэйчел-Энн верила. Настолько сильно, что испугалась и сбежала. И хорошо сделала. Колтрейн уже готовился вцепиться Джексону в глотку. Испуганная Рэйчел-Энн застыла на месте, как изваяние, в то время, как собственный отец гладил ее по колену. Колтрейн тоже застыл на месте. Но он окаменел от изумления, не в силах поверить своим глазам.

Должно быть, случилось землетрясение. Один из тех редких, слабых толчков, к которым еще не привык Колтрейн, хотя он прожил в Калифорнии уже три года. А может, это Руфус застрял под проклятым стеклянным столиком и просто пытался оттуда выбраться?

А может быть, в La Casa de Sombras на самом деле жили призраки? Но его матери среди них не было. Колтрейн знал это наверняка.

Улицы Лос-Анджелеса никогда не пустовали, но в два часа ночи движение на них малость поутихло. Колтрейн ехал неспеша, радуясь возможности управлять чудо-корветом. Внезапно раздался тихий голос Джилли.

— В этом нет ничего плохого… — она замолчала.

— Ничего плохого в чем? — спросил Колтрейн, хотя догадывался, о чем хотела спросить Джилли. Он лишь не знал, что должен ответить на этот вопрос.

— Если между людьми нет кровной связи, — закончила Джилли. — Тогда нет ничего плохого в том, что они спят друг с другом, верно?

Он мог бы ответить шуткой, даже подпустить шпильку на ее счет, но у него не было на то никакого желания. Зато ему до смерти хотелось поскорей добраться до La Casa, уложить ее в постель и заняться сексом до потери пульса. Нет, ему было не до шуток.

— Ты говоришь о своем отце и Рэйчел-Энн? — спросил он в лоб, не собираясь ходить вокруг да около.

— Неужели это так заметно? — спросила она дрожащим голосом. — Раньше мне это даже в голову не приходило. Я хочу сказать, отец всегда буквально трясся над Рэйчел-Энн. Но мы все не отставали от него. Она ведь нуждается в особом подходе — Рэйчел-Энн эмоционально очень нестабильна. Но мне всегда казалось, что это искреннее, глубокое, отеческое чувство… И мне все равно — я понимаю, что это ненормально, но я, действительно, его ненавижу. Не за то, что он сделал со мной, а за то, как он поступил с другими людьми. И еще за то, что он такой, какой есть. Но поскольку он удочерил Рэйчел-Энн, значит, это не извращение, никакого кровосмешения нет… Хотя все это очень противно. А может, я все это выдумала? Может быть, во мне говорит обычная ревность? Может быть, я…

— Успокойся, Джилли, — мягко сказал он. Ему очень хотелось взять ее руку, подержать в своей, чтобы хоть немного утешить, но он не мог вести машину левой рукой. — Ты ничего не выдумала. И даже если это не извращение, все равно это неправильно. Так не должно быть. У Рэйчел-Энн нет другого отца, и она знает, что это чувство нездоровое. Думаю, что Джексон тоже об этом прекрасно знает, да только ему на все наплевать.

— О, Боже! — вздохнула Джилли.

— Он больше ее не получит, Джилли. Клянусь, что он до нее пальцем не дотронется!

Джилли немного удивилась столь категоричному заявлению, но Колтрейн не обратил на это внимания. Он прекрасно знал, что если Джексон Мейер снова осмелится дотронуться до его сестры, то он, Зак Колтрейн, схватит негодяя за его загорелую шею и будет сжимать до тех, пока тот не испустит дух.

— Я тебе верю, — сказала Джилли после долгого молчания.