Еще один Валентинов день - Энн Стюарт

– И если бы не неожиданное рождение ребенка, он торчал бы в моей квартире? – спросила Хелен, отбрасывая назад длинные темные волосы.

– Пока не нашел бы кого-нибудь, способного защитить тебя, – кивнул Рафферти.

Сигарета на вкус была такой же мерзкой, как и настроение. Хелен смотрела, будто побитая собака, по-прежнему готовая цапнуть, и он знал, что необходимо деморализовать беднягу еще больше.

– Что он и сделал. Нашел тебя.

– Я всего лишь временная мера. Завтра утром меня здесь не будет, и между тобой и Драго никого не останется.

– Все очень плохо, да? – глубоко вздохнула Хелен, глядя Джеймсу в глаза.

– Ты же из семьи полицейских, Хелен. Я хочу, чтобы ты позвонила одному из братьев и попросила побыть с тобой, пока Билли не сообразит, что предпринять.

– Нет.

– Этот придурок пытался убить тебя, – рыкнул Рафферти, недоверчиво глядя на упрямицу. – И уже не в первый раз. Не желаешь повнимательнее рассмотреть свою шубу? Возможно, найдешь дырки от пуль. Драго жаждет твоей смерти и не уймется, пока не достигнет цели. Или пока кто-то не остановит его.

– Так вот зачем ты здесь, верно? Призрак из давнего Дня святого Валентина кружит рядом, и Драго не смеет напасть на меня?

– Черт побери, Хелен!

Рафферти вдарил кулаком по холодильнику и глазом не моргнул, когда ссадил костяшки.

– Я не могу тебя спасти!

– Почему нет? – холодно рявкнула в ответ прокурорша. – Разве ты не обладаешь сверхспособностями или чем-то подобным?

– Черт, я вообще ни на что не способен, – отрезал он. – Не могу стрелять в Драго. Пока живу в подвешенном состоянии, не способен причинить вред живому существу.

– Ошибаешься, Рафферти, – прошептала Хелен. – Уже причинил.

Протиснулась мимо него и вышла из кухни. Джеймс на миг оцепенел, сраженный словесным уколом.

Она стояла в гостиной, глядя на снежный вечер, выпрямив узкую спину под мешковатой рубашкой. Рафферти никогда не понимал пристрастия современных женщин к бесформенной мужской одежде, но в этот момент не мог представить себе никого желаннее, чем Хелен Эмерсон.

– Я не могу спасти тебя, Хелен, – более спокойно повторил он. – И не хочу смотреть, как ты умираешь.

– Не унывай, Рафферти, – не оборачиваясь, бросила Хелен. – Ты вернешься в свое подвешенное состояние, а тем временем Драго или Моррис, или кто он там еще доберется до меня.

– Ты мне не веришь.

– Не знаю, что и думать. Если надеешься убедить, что ты на самом деле гангстер, каждый год воскресающий в День святого Валентина, то слишком многого ждешь.

– Позвони своим домашним. Я отвезу тебя к семье.

– Я-то думала, ты хочешь спасти мне жизнь, а не прикончить, – невесело хмыкнула Хелен. – Твоя манера вождения просто убийственная.

– Хелен…

– Не волнуйся, Рафферти. Обещаю не предъявлять тебе больше никаких претензий.

Повернулась и опустилась на угол дивана, глядя на колени.

– Ты предельно ясно дал понять, что находишься здесь по принуждению. Полагаю, логично сделать вывод, что ты изображал влечение ко мне только для того, чтобы держать в поле зрения. А ведь достаточно было просто сказать правду. Я уже большая девочка и все понимаю. Могла бы позвонить окружному прокурору и… – осеклась она. – Не представляю, что бы я ему сказала.

– Перестань, Хелен.

Она пожала плечами, и Рафферти ясно увидел, каких усилий ей стоило оставаться хладнокровной и собранной. Он презирал и ненавидел себя больше, чем когда-либо в жизни, но не знал, что еще можно сделать. Хотелось успокоить ее, утешить, расцеловать, заняться любовью, но любое проявление доброты или желания только ухудшит ситуацию.

– Он наверняка не поверил бы мне, – хрипло прошептала Хелен. – Я и сама-то не верю. Знаешь, Рафферти, думаю, тебе лучше уйти. Тебе неприятно здесь находиться, и раз уж придется покинуть Чикаго завтра утром, полагаю, у тебя найдутся более интересные дела, чем нянчиться со мной.