Венец безбрачия - Ольга Свириденкова (2012)

— Разрази вас гром, Самборский, да выпейте же вы, наконец, это проклятое шампанское! — воскликнул Азанчевский, подступая к нему. — Вы же видите! На вас пало подозрение, княжна… то есть, графиня сейчас в обморок упадет от волнения, а вы все о своем самолюбии печетесь. Опорожните бокал — и дело с концом!

— Или я сейчас велю слугам скакать в город за исправником, — угрожающе прибавила Виолетта.

Смерив их презрительным взглядом, Самборский решительно шагнул к Матвею и взял у него бокал.

— Ну что ж, любезные господа и дамы! Раз вы все так на меня ополчились…

Он отступил на свободное пространство комнаты и, сделав глубокий вдох, поднес бокал ко рту. Но вместо того чтобы выпить содержимое, он быстро подошел к ведущим на террасу дверям и скрылся за ними.

— Держите мерзавца, не дайте ему уйти! — закричал Азанчевский, срываясь с места.

Все устремились за ним. Но нужды ловить Самборского уже не было: двое дюжих молодцев, заранее спрятавшихся на террасе по указанию Матвея, крепко держали его за руки. Правда, Андрей Евгеньевич успел выплеснуть содержимое бокала в траву, а сам бокал разбить о каменные ступени лестницы.

— А! Так это была ловушка, подстроенная с целью оклеветать невинного человека?! — закричал он, едва завидев Матвея. — Ну что ж, клянусь честью, вы за это ответите! Занимался, видите ли, всякими махинациями, нажил себе врагов и теперь в каждом человеке видит убийцу и злодея! Яд! — иронично передразнил он. — Какой яд? Где он? Ищите! Только вызовите сначала исправника, чтобы все было по закону!

— Исправник уже здесь, — внезапно услышал он.

Андрей Евгеньевич повернулся на голос… и оторопел.

— Вы? — пробормотал он, изумленно глядя на Кондырева. — Так, выходит…

— Вас подозревали еще до сегодняшнего вечера, — спокойно докончил за него исправник.

— А вот и доказательство, — Виолетта торжественно вручила исправнику массивный золотой перстень, найденный в траве возле террасы. — Здесь, под этой печаткой, есть емкость, в ней яд. Ведь это ваш перстень, Андрей Евгеньевич?

Самборский взглянул на нее с бешеной ненавистью. Потом перевел глаза на Матвея и расхохотался полубезумным, истерическим смехом.

— Андрей Евгеньевич, неужели… — пробормотала Юлия, подходя к нему, — неужели все эти ужасные вещи делали вы?!

— Да, мой ангел, — невозмутимо ответил он. — Это все я… начиная со смерти вашего третьего жениха, Ивана Долгорукова.

— А сплетни про мой «венец безбрачия»?

— Тоже моих рук дело. И «взбесившиеся» лошади, и испорченное платье, и все остальное.

— Но… почему?!

Самборский посмотрел на нее долгим, выразительным взглядом.

— Любовь? — спросила она с горькой усмешкой. — Но какая же это любовь, когда человека пытаются довести до безумия?

— Безумная любовь, — многозначительно произнес Самборский. — Впрочем, я вовсе не собирался доводить вас до сумасшествия, а, напротив, хотел, чтобы вы долго и счастливо жили… со мной. Я был немного влюблен в вас, когда вы были еще ребенком, но окончательно понял, что вы нужны мне, два года назад, когда вы вернулись в Москву после смерти второго жениха. Однако я сознавал, что вы не примете мое предложение, пока за вами будут увиваться молодые красавцы. И я решил их устранить — всех, до единого. И все бы у меня получилось, если бы на моем пути вдруг не появился он. — Андрей Евгеньевич кивнул на Матвея. — Отчаявшись выйти за молодого красавца, вы бы приняли мое предложение, и все было бы прекрасно и замечательно. Но судьба распорядилась иначе… А теперь, любезные господа, — вдруг деловито проговорил он, — позвольте мне пройти к столу и выпить последний бокал за здоровье моей дорогой Юленьки. А потом исправник уведет меня.