Самое время для любви - Сюзанна Брокман (1997)

* * * * *

– Пожалуй, вы гораздо полезнее для нас мертвая, чем живая.

Мэгги вздернула подбородок и одарила мужчину, сидевшего над поздним обедом за столиком у бассейна, своим лучшим злобным взглядом.

– Вам платят зарплату из моих налоговых отчислений, не так ли? Преступная расточительность.

Кен Гудвин ласково улыбнулся. У него было кроткое, одутловатое дружелюбное лицо. Тонкая оправа очков усугубляла безвредный вид. Но Мэг отлично понимала, насколько опасен этот субъект.

– Доктор Делиа Крок искренне к вам привязан, – заметил он с протяжным акцентом уроженца Новой Англии. – А вы к нему.

Мэгги сосредоточенно изучала глубокую царапину на накрашенном ногте.

– И что с того?

– Он не рассказывал, – продолжал Гудвин, – что в свое время вы выйдете замуж за другого человека? Ведь доктор долгие годы безнадежно жаждал вас, что очень романтично. Тем не менее, ему прекрасно удавалось скрывать нежные чувства. Я знаю его достаточно давно, но даже не подозревал об этой симпатии.

Дневное солнце припекало затылок. Приятное ощущение. Особенно после того, как вчера вечером ее заперли в холодном доме.

– Вам-то какое дело? – скучающе процедила Мэг, подняв глаза.

– Предполагаю, что убив вас, мы ввергнем доктора Делиа Крока в состояние, которое я называю бестолковой яростью. Изредка встречается в зоне боевых действий, когда целому взводу солдат приходится истреблять всех подряд, карая за проступок одного человека. Этот несчастный, как правило, защищал свою ферму или семью. Или мстил за смерть близких. У него есть преимущество – он знаком с окрестностями и охвачен этой самой исступленной бестолковой яростью.

Кен Гудвин сделал знак подручным, принесшим длинные веревки, и они вздернули Мэгги на ноги. Ни грубо, ни вежливо… просто методично выполняли свою работу. И эта работа заключалась в том, чтобы вывернуть ей руки за спину и связать, и ноги тоже.

– Отойдите от меня! – забарахталась Мэг.

Но руки уже опутали, и как бы сильно она не дергалась, от уз невозможно было освободиться. Двое специалистов без затруднений связали ее лодыжки.

Громилы подняли жертву, но Гудвин жестом остановил их.

– Пока нет, – бросил он, затем обратился к Мэгги. – Все, что нам нужно – нажать на доктора Делиа Крок, которого вы называете Чаком, и поставить его в критическое положение. Заставить его отреагировать и предпринять какие-то шаги. Благодаря вам у нас появился способ заманить его сюда, на нашу территорию. А уж здесь-то мы о нем позаботимся и ликвидируем учиненную им досадную неразбериху.

– Позаботитесь? Иными словами, убьете.

– Для всех он уже мертв, – безжизненная улыбка не согрела глаз Гудвина. – Числится среди пропавших без вести при взрыве в лаборатории «Новых технологий».

Гудвин поднял взгляд к дому, к большому венецианскому окну на втором этаже.

– А вот теперь можно и продолжить, – пробормотал он.

Мэгги повернулась и увидела, что Чарльз стоит у окна, а один из агентов крепко держит пленника за руку. Слава Богу, он в безопасности. Она не видела Чарльза со вчерашнего вечера, когда похитители запихнули его в одну машину, а ее в другую. Она даже не была уверена, что он тоже здесь, на этом уединенном ранчо далеко от окраин города.

– Я изучил работы доктора Делиа Крока о двойных воспоминаниях, – забубнил Гудвин. – Захватывающее чтиво. Видимо, раз уж Чарльз – молодая версия нашего возмутителя спокойствия, то все, что он переживает, видит, слышит и чувствует, тут же появляется в голове старшего экземпляра.

Мэг беспокоило, что ей не завязали глаза по дороге сюда, но теперь стало ясно, что Гудвин хотел, чтобы она и Чарльз, – а значит, и Чак, – знали, где находятся. И чтобы он примчался сюда на ее спасение. Таким образом они приманят Чака и убьют прямо здесь, на их территории.