Все, что блестит - Линда Ховард

Без слов он повернул голову и поцеловал её пальцы, затем слегка наклонился, одновременно приподняв её, и прежде чем она смогла перевести дыхание, начал целовать. Его горячий и неистовый рот, словно изголодавшийся хищник, вкушал её, обжигал и исследовал. Его рука передвинулась вниз в поисках её груди, скользнула по её бедру от талии и ниже, к коленям, нетерпеливо переместившись под ткань её платья. Джессика с ужасом поняла, что он потерял контроль над собой, движимый своим гневом и борьбой с нею, плавностью изгибов её тела и собственным возбуждением. Он даже не предоставил ей шанс воспрепятствовать ему, и страх заставил участиться её сердцебиение, как только она представила себе, что на этот раз может оказаться не в состоянии остановить его.

— Николас, нет. Не здесь. Нет! Перестань, милый, — шептала она горячо и нежно. Она не пыталась бороться с ним, чувствуя, что сейчас это распалит его ещё больше. Он причинял ей боль. Его руки были всюду, касаясь её там, где никто никогда раньше не касался, он потянул её за одежду. Она подняла руки и взяла в ладони его лицо, тихо и быстро повторяя снова и снова его имя до тех пор, пока он вдруг не взглянул на неё, и она поняла, что завладела его вниманием.

Судорога пробежала по лицу Николаса, и он заскрежетал зубами, грубо ругаясь себе под нос. Он медленно помог ей встать на ноги, сталкивая её со своих коленей, а затем поднялся сам, будто страдая от боли. Он стоял и секунду-другую смотрел на неё, прислонившуюся в поисках опоры к столу. Затем снова ругнулся и отошёл на несколько шагов, став к ней спиной и устало массируя свой затылок.

Джессика молча упёрлась взглядом в его широкую мускулистую спину, чересчур обессиленная, чтобы сказать ему что-то, не зная, будет ли это безопасно. Что же ей теперь делать? Она хотела уйти, но её ноги так дрожали, что она сомневалась в своей возможности передвигаться без посторонней помощи. И одежда находилась в беспорядке: перекручена и частью расстёгнута. Медленно, неловкими пальцами она привела себя в порядок, а затем неуверенно посмотрела на него. Он выглядел как человек, борющийся с собой, и она не хотела сделать чего-то, что вызвало бы его раздражение. Но повисшая тишина была настолько плотной, что ей стало неудобно, и она, наконец, заставила себя двинуться на нетвёрдых ногах, чтобы найти свою сумку там, где она её уронила, и уйти, прежде чем ситуация ухудшится.

— Ты никуда не пойдёшь, — произнёс он низким голосом, и она остановилась, успев сделать всего несколько шагов.

Он обернулся к ней, на его смуглом лице застыло хмурое выражение.

— Прости, — вздохнул он. — Я причинил тебе боль?

Его извинение оказалось противоположным той реакции, которую она ожидала, и в течение минуты она не могла думать об ответе. Потом молча покачала головой, и Николас, казалось, расслабился. Он подошёл к ней вплотную и обвил рукой за талию, с нежной настойчивостью притягивая к себе. Джессика не оказала никакого сопротивления и положила голову на его надёжное плечо.

— Я не знаю, что сказать, — пробормотал он. — Я хочу, чтобы ты доверяла мне, но вместо этого я напугал тебя.

— Не говори ничего, — ответила она, наконец справившись с голосом. — Нет никакой нужды проходить всё это снова. Я не стану подписывать бумаги, вот и всё.

— Это не следует рассматривать как оскорбление, лишь как юридическую необходимость.

— Но я не твоя любовница, — заметила она. — Так что нет никакой нужды в этом документе.

— Пока нет, — не согласился он. — Как я уже говорил, мой поверенный предугадал мои желания. Он ошибся.

Тон его голоса не предвещал ничего хорошего для бедного адвоката, но Джессика испытывала благодарность к неизвестному человеку. По крайней мере, теперь она знала точно, что Николас думает о ней, и предпочитала горькую правду сладкой лжи.

— Возможно, будет лучше, если мы больше не станем встречаться, — начала она, но его рука сжалась вокруг неё, и хмурый взгляд омрачил лицо.