Единственная - Норма Бейшир (1994)

— Никто ничего не знает точно. В четвертом периоде вдруг упала — без видимых причин. На ровном месте. А потом увидели: рана ужасная, море крови…

— И кто стрелял?

— Неизвестно… И никто не услышал выстрела.

— Дело сделано, босс.

— Ты уверен, что тебя никто не засек?

— Уверен ли я? Да за кого вы меня принимаете, босс? Говорю, дело сделано чисто, никто не подкопается.

— Я волнуюсь, никто не должен заподозрить, что следы ведут ко мне.

Жили Хильеры во втором бунгало.

Надин отдыхала, лежа в горячей, благоухающей жасмином ванне. Муж ушел около часа назад. Очередная деловая встреча. За последнее время количество деловых встреч у Гевина явно увеличилось, причем за счет ночных переговоров. Деловые визиты Гевина оборачивались для Надин скучными длинными вечерами, к тому же со страшной головной болью. Однако она участвовала в них. Ради Гевина. А теперь… С недавнего времени он перестал приглашать ее с собой. Честно говоря, она была этому даже рада: вечер в ее распоряжении, делай что заблагорассудится.

Понежившись еще немного в благоухающей воде, Надин вылезла из ванны. Досуха растерлась, придирчиво оглядела себя, обнаженную, в огромном зеркале, что висело в ванной комнате. То, что она там увидела, порадовало женщину. Грудь Надин по-прежнему высокая и, благодаря силиконовым имплантантам, приятно округлая. Тонкость талии поддерживали ежедневные упражнения, а гладкость бедер и живота — операция по удалению всех лишних жировых складок. А вот ногами Надин и не пришлось заниматься: они оставались с юных лет длинными и стройными.

Надин провела руками по грудям: соски сразу напряглись, и женщина почувствовала, как приятное тепло прокатилось волной по телу. Да, прошло, пожалуй, уже слишком много времени с тех пор, как ее тела не вожделел мужчина — его руки, его крепкие мускулы.

Гевин не спал с женой неделями — ему было не до нее, все что-то обдумывал и решал. Последним любовником Надин был молодой игрок во Флориде. Неутомимый любовник! Какая нелепость, что она так упустила его!

По-своему Надин любила мужа, но не настолько, чтобы чувствовать угрызения совести из-за своих похождений. Ей даже в голову не могло прийти оставить Гевина. Муж — нечто совсем иное, чем, скажем, парикмахер или хирург-косметолог. Вообще — люди обслуги. Мужчины разных профессий удовлетворяли различные потребности Надин. В том числе и в постели — что делать, если у мужа нет на это времени, а они старались, как могли, так что муж, пожалуй, должен их благодарить.

Теперь вот этот Лэнс Уитни. Жена недавно оставила его, другой женщины — Надин была почему-то уверена — у Лэнса нет. Все вечера проводит один, не выходит из комнаты. «Как жаль! Он в моем вкусе: красивый, с сильным руками… и не только руками. В сексе, должно быть, необыкновенно горяч и крепок… И ему тоже нужна женщина… А мне — мужчина. Естественное и удачное совпадение», — решила Надин.

Как и предполагала Надин, Лэнс коротал время в одиночестве.

Лежал ничком на кровати. Без рубашки. Голова пустая. Спать не мог.

В который уже раз Лэнс рассматривал портрет своей жены… бывшей жены… висевший на стенке. Почему до сих пор не выкинул ее фотографию? «Наверно, я в глубине души мазохист», — лениво подумалось ему.

Кто-то постучал. Лэнс поднялся, подтянул брюки. Неторопливо подошел к двери. Открыв, в первую минуту не понял, что пришли именно к нему, винные пары не совсем еще выветрились из головы. На пороге стояла Надин Хильер — в розовой блузке, короткой серой юбке, с ослепительной улыбкой на устах.

— О, добрый вечер, миссис Хильер.

— Надин, — поправила женщина. — Может быть, я не вовремя?

«У меня теперь все всегда не вовремя», — подумал Лэнс, но вслух вежливо сказал:

— Нет, что вы, самое время.

— Я могу войти?

Уитни колебался, обдумывая ответ, затем кивнул:

— Входите.

Надин прошла в комнату и, остановившись посередине, огляделась.