— И ты уверена, что хочешь этого? — Кейт сидела в своей излюбленной позе на краю стола.

Слоун устало улыбнулась.

— Да, Кейт, я в самом деле сейчас хочу ребенка. Ты ведь меня достаточно давно знаешь: я никогда не делаю того, чего не хочу.

— Это правда, хотя… в данном случае, мне кажется, что ты хочешь больше для Джордана, чем сама.

— Нет. Скажу тебе честно, сначала я действительно так думала. Но сейчас все по-другому. Ведь это ребенок Джордана, а я его люблю. И мое решение только подтверждает мою любовь. А потом… я вспоминаю, как приятно, когда по дому ползает и бегает кто-то на маленьких ножках.

Кейт от удивления подняла брови:

— В самом деле?

— Кейт, я люблю Тревиса. Но воспринимаю сына как бы вне связи с его отцом. Теперь — иначе. Семья — это когда любишь и ребенка, и отца.

— Есть семьи, где у любящих друг друга мужа и жены нет ребенка…

— Тогда какой смысл вообще заводить детей? Для продолжения рода? Неужели ты думаешь, что принимая решение родить, женщина руководствуется какими-то рациональными соображениями?

— Но у вас-то…

— Да, у нас это произошло, конечно, случайно. Я не думала об этом заранее.

— Надеюсь, еще подумаешь, — неуверенно протянула Кейт. — Пойми одно — надо твердо знать, что делаешь это с желанием.

— Ну конечно. Мы оба счастливы. Кейт, пожелай, чтобы так у нас оставалось всегда.

— Дорогая моя! — Кейт наконец рассмеялась. — С тех пор как я тебя знаю, все время держу кулаки сжатыми — знаешь, такая есть примета? Чтобы ты была счастлива.

Мартас-Винъярд, июль 1987

— Ну и список! — Слоун неумело попыталась скрыть свое неудовольствие. Она поставила чашку с кофе на стол и еще раз пробежала глазами огромный список приглашенных на свадьбу. — Скромное торжество называется, а гостей пятьсот человек.

— Это все мама. — Джордан пожал плечами: он тут ни при чем. — В округе она почти со всеми запросто, вот и наприглашала старых и новых друзей. А если уже записала — ты ее знаешь — нипочем не вычеркнет.

Слоун откинулась на спинку стула и расхохоталась.

— Здорово ты сказал — «ведь ты ее знаешь»! Будь я твоей матерью, Джордан, — никогда бы не сделала ничего подобного. И скажу тебе напрямик: или придется вычеркнуть большую часть из этого списка, или мы поедем в Нью-Йорк!

— Предоставляю тебе сказать об этом матери! — Джордан поднялся со стула. — А я пойду лучше взгляну на Леди Спейд.

— Спасибо! Как всегда черновую и трудную работу дают мне.

— Но ты здесь единственная, кто хочет маленькую и скромную свадьбу. Подозреваю, что тебе хотелось бы втихую забраться в Фенвей-Парк поздно вечерком — и там… выйти замуж.

— Но это же твоя мать! — пыталась урезонить Джордана Слоун.

— Но это твоя идея — идея незаметной свадьбы! — передразнил ее Джордан. — Ну-с, пошел проверить Леди Спейд.

— Ты так о ней беспокоишься?

— Да, очень. Она должна разродиться со дня на день. Это ее третья беременность: две были неудачными, надо сделать все, чтобы на этот раз прошло хорошо.

Слоун понимала Джордана. Леди Спейд, одна из его любимых лошадей, уже давно могла бы участвовать в игре. Но у нее прекрасная родословная, и сама она обладала великолепными данными — выиграла в свое время два дерби. Поэтому Джордан надеялся, что и ее потомство унаследует эти качества. Оставалась последняя попытка…

Слоун вернулась в мыслях к предстоящей свадьбе. Что поделаешь — всеми деньгами, предназначенными для торжества, по их общему решению, распоряжался Джордан, — пусть уж будет, как он решит…

— Ну, как она, Кэппи?

Конюх повернулся к Джордану:

— Немного нервничает, чувствует, что срок подходит.

Джорджан потрепал лошадь по шее.

— Доктор осматривал ее?

— Сегодня еще нет. Я звонил ему, скоро приедет. Задерживается — утренние роды в Лонгуорте.

Джордан недовольно сказал: