Рано или поздно - Элизабет Адлер (2003)

— Любой, кто видел мисс Парриш-Дювен в течение последних двух суток или знает о ее местонахождении, должен немедленно связаться с полицейским управлением Санта-Моники по следующему номеру телефона…

Дэн расплатился и отправился в номер, откуда позвонил Питу Пятовски.

— Ну, что у тебя нового? — Пятовски скучал. Ночь в южной части Среднего Манхэттена тянулась медленно.

— Пропала Элли. Думаю, ее похитили. — Дэн быстро сообщил детали.

Пятовски никогда не слышал, чтобы у друга был голос совершенно отчаявшегося человека. Он вспомнил Элли, пред ставил, как бы себя чувствовал, будь на ее месте Анджела или кто-нибудь из детей.

— Ты думаешь, тот самый тип?

— Возможно.

— Я вылечу ночным рейсом, буду у тебя рано утром. — Пит помедлил пару секунд. — Дэн…

— Да?

— Это выглядит погано.

Сердце у Дэна упало. Он знал это сам.

— Но ты держись. Держись изо всех сил, Кэссиди. Слышишь?

— Слышу.

Дэн положил трубку. Он будет держаться, потому что должен. Потому что нужно найти Элли.

Глава 71

Должно быть, наступило утро, когда он снова появился. На столике с колесиками стоял завтрак.

Он разгладил белую скатерть, пододвинул стул.

— Сок, гранола[52], обезжиренное молоко, пшеничные оладьи, масло и консервированная черника. Приятного аппетита, Элли. — Развернулся и сгинул.

Оладьи пахли соблазнительно. Элли так хотела есть, что проглотила слюнки. Тем не менее к оладьям не прикоснулась. Открыла бутылку «Эвиана», надолго приложилась к ней, в три приема съела плитку шоколада, как ребенок украденную сладость.

Почувствовав себя бодрее, сделала несколько йоговских упражнений, опять уселась в розовое кресло. Ждать.

Спустя некоторое время он пришел за тележкой. Увез ее молча. Даже не оглянулся перед дверью.

В голове все еще пульсировала остаточная боль. Элли опустилась на постель, полежала, встала, посмотрелась в зеркало. Ну и видок! Она встала, умылась, протерлась лосьоном, почистила зубы, причесалась. Очень хотелось принять душ и переодеться, но свежего белья не было. Кроме сексуального, которое купил он. Ни за что.

Когда «тюремщик» вкатил на тележке обед, она, как обычно, сидела в розовом кресле. Хотя бы одно хорошо — по его появлениям можно судить о времени суток.

Он поднял серебряную крышку и прошептал, вернее, проворковал:

— Куриный суп, Элли. Поешь, это успокаивает. Вот французский хлеб и зеленый салат. Вино.

Он махнул рукой на столик, который украсил свежей льняной скатертью, фарфоровой и хрустальной посудой, великолепным столовым серебром и свежей розой в серебряной вазе.

— Приятного аппетита, Элли. — Слова прозвучали чрезвычайно искренне.

Элли подумала: «Судя по всему, культурный, образованный человек». Она вспомнила одно из золотых жизненных правил бабушки — при любых обстоятельствах проявлять хорошие манеры. Физически этого культуриста одолеть невозможно, что верно, то верно. А как насчет психологической игры? Прикинуться покорной, вежливой, милой и посмотреть, что получится.

— Спасибо, — сказала она тихо. — Вы очень внимательны. Суп вкусно пахнет.

Бак прищурился и тонко улыбнулся под маской. Двадцать лет он дурил головы психиатрам, разгадать прием Элли ему не составило труда.

— Советую отведать его, это прибавит тебе сил. — Он вынул из кармана штопор и открыл вино.

— Почему вы так хорошо ко мне относитесь?

— А почему, как ты думаешь?

— На автостоянке вы меня ударили.

— Прости. У меня не было выбора. Ты бы добровольно не пошла.

— А вы ожидали чего-то другого? — Элли отчаянно пыталась унять дрожь в голосе. — Не зная, кто вы. Даже не видя вашего лица.

— Увидишь, когда придет время. А теперь поешь как следует..

Она проводила его взглядом до двери.

— Кто вы?

Бак остановился и повернул голову:

— Я твой друг, Элли. — Щелкнул замок.