Рано или поздно - Элизабет Адлер (2003)

— Например, у «Молли». — Элли улыбнулась:

— У моей конкурентки?

— Отнюдь, у нее итальянская кухня, у тебя — французская. И вообще, это не кафе, а траттория.

— В таком случае не возражаю.

— Отлично.

Некоторое время они помолчали, окутанные шелковой паутиной тишины.

— Как жизнь на ранчо? — мягко спросила Элли.

— Жарко, потно и грязь под ногтями.

— Понятно.

— Стараюсь взбодрить виноградник с помощью Карлоса.

— Извини, мне надо к посетителям. Расскажешь позднее. Жду встречи с нетерпением.

— Я тоже.

Продолжая думать об Элли, Дэн набрал номер Калифорнийского университета в Дэвисе, чтобы разведать о саженцах каберне.

Глава 23

Бак приехал в Санта-Монику в шесть утра. Остановившись в конце улицы, где жила Элли, он опустил стекло, подставил лоб прохладному утреннему ветерку и начал потягивать из бумажного стаканчика кофе.

В семь выехал желтый джип. Бак двинулся за ним. На достаточном расстоянии, однако не выпуская из вида. И так до овощного рынка, там затормозил и принялся ждать.

Спустя немного времени Элли появилась, толкая перед собой тележку с коробками свежих овощей. Загрузила коробки в багажник джипа и снова ушла.

Бак терпеливо ждал.

Он вел наблюдение всю неделю и выяснил, куда она ходит, с кем видится и что делает. Каждое утро она уходит из дома в семь и возвращается не раньше полуночи. По понедельникам она навещает Мисс Лотти, и они едут в «Билтмор» пить чай.

Было довольно темно, когда Бак поставил машину напротив ее дома. Он выглядел как респектабельный бизнесмен. Вокруг никого не было. Быстро перейдя улицу, он толкнул маленькую белую калитку и поднялся в гору по выложенной кирпичом дорожке к парадной двери. Справиться с замком не составило труда. Вскоре он проник в дом и преисполнился восторга.

В маленькой гостиной горела настольная лампа. Бак сел на диван, вытянул ноги и осмотрелся как хозяин.

Над камином блестело красивое венецианское зеркало. Каминную полку украшала пара старинных серебряных подсвечников, рядом стояло несколько фотографий. Он поднялся посмотреть их в надежде увидеть Элли, но ни на одной ее не было. У стены размещался французский антикварный позолоченный шкафчик с фаянсовой вазой, заполненной красными тюльпанами. На стене висели картина в стиле прерафаэлитов[28] — девушка, сильно смахивающая на Элли, — и еще одна, с изображением особняка «Приют странника». Эта наверняка была написана в тридцатые годы, когда особняк только построили. Везде валялись книги. Чувствовалось, что хозяйка в гостиной бывает редко.

Разочарованный, он через прихожую попал в столовую. На стенах пестрели картины в позолоченных рамах, чуть ли не дюжина. Открытый арочный проход вел в миниатюрную белую кухню.

На кухонной стойке кружка хранила остатки холодного чая. На ободке краснели отпечатки губной помады. Трепеща, Бак прижался к ним губами и лихорадочно допил чай. Затем отправился в спальню.

Он почувствовал аромат Элли, прежде чем поднялся по скрипучей лестнице. Застыв в дверном проеме, он сомкнул веки и глубоко втянул воздух. Выдохнув, он открыл глаза и понял, что находится в раю.

На кресле лежала куча одежды, включая нижнее белье. Опустившись на колени, Бак погладил белый кружевной пояс для чулок и тонкий бюстгальтер. После чего прижал их к лицу.

Через несколько минут, образумясь, он тщательно изучил содержимое платяного шкафа. Обшарил каждый ящик, каждое отделение. Приметил, что она носит платья шестого размера, а туфли — десятого. Записал название ее духов, мыла, лосьона, пудры. Обнаружил, что ее любимый цвет — красный.

Вернувшись на кухню, обследовал холодильник. Вода «Эвиан», яблоки фуджи, вино «Шато Бешевель».

Час спустя после вторжения Бак знал об Элеоноре Парриш-Дювен почти все.