Навеки - Джуд Деверо (2012)

За все годы в Патнеме я лишь однажды попробовала на Джерлен Искреннее Убеждение. До сих пор живо помню тот случай, хотя тогда мне было всего пять или около того. Мама велела идти в дом прямо посреди игры. Я послушно поплелась, поглядывая, как она сидит за столом и читает журнал. Тогда-то я и попыталась мысленно убедить ее отпустить меня на улицу. Мать оторвалась от журнала, впилась в меня взглядом и влепила мне пощечину. Ничего не сказала, ни до, ни после. Никаких объяснений, просто – бац! Она ударила меня в первый и единственный раз, и после я больше ни разу не давала ей повода меня бить. С тех пор я безропотно повиновалась родительским командам. И больше никогда не пыталась манипулировать сознанием своей матери.

Когда Линк провел за рулем уже несколько часов, я будто невзначай спросила о Джерлен. Провести профессионального притворщика не удалось. Он устремил на меня такой понимающий взгляд, что я покраснела до корней волос. Пришлось пихнуть его в бок, и Эймс застонал и скрючился, словно от острой боли.

– Ну ладно, – сдалась я. – Мне действительно любопытно. Расскажи-ка, что из себя представляет Джерлен?

– Хочешь, чтобы я рассказал тебе о твоей собственной матери?

– Как будто о своей ты знаешь абсолютно все. Ха! Да ты наверняка хотел бы узнать, что о ней думают коллеги, что она сама думает о тебе и...

– С чего ты решила, что не умеешь читать чужие мысли?

Я пожала плечами.

– Я не читаю мыслей, но могу уловить чувства. Ты часто думаешь о родителях. Складывается впечатление, будто ты одновременно и бунтуешь против них, и хочешь, чтобы они тобой гордились.

– А сама-то? Каково это – иметь матерью одну из самых красивых и сексуальных женщин в мире?

Теперь Линк разыгрывал из себя психотерапевта и изучающе свысока меня разглядывал. Хотелось ответить в том же стиле, но вырвавшиеся слова удивили меня саму:

– Вы с ней спали?

– Не-а, – весело отозвался актер. – Надеялся, подкатывал, но звезда не пожелала.

Я отвернулась к окну, чтобы скрыть улыбку, по-глупому радуясь, что они не занимались сексом.

– Дарси, – проговорил Линк без всякого намека на юмор. – Я читал ту книгу о тебе, но в ней концы с концами не сходятся. В жизни ты ни капельки не похожа на глупенькую деревенскую девчонку. И там никакого упоминания про твои... ну, таланты, ни словечка. Если верить автору, ты по дурости устроила заварушку, и все остальные рисковали жизнью чтобы тебя спасти.

Я промолчала. А что тут скажешь? Мало помалу я склонялась к мнению, что Линк – мой друг, но пока не была готова полностью довериться ему. А кроме того, узнай он всю правду, то, скорей всего, тотчас же остановится и выпихнет меня из машины.

– Нам туда, – показала я. Линк вздохнул с ощутимым разочарованием, но сейчас не время рассказывать, что же произошло в пещере ведьм.

Похоже, Восточная Месопотамия когда-то процветала. Но давно. Здания в центре крохотного городка были возведены на совесть и пестрели орнаментами, бывшими на пике моды в начале двадцатого века. Однако с тех пор эти строения разве что латали на скорую руку, лишь бы те не развалились. Половина зданий стояла в запустении, дома обитаемые выглядели ничуть не лучше заброшенных. Медленно проезжая по городу, мы не заметили не одного белокожего лица.

Я взглянула на Линка, чтобы понять, что он чувствует. И без прикосновений очевидно – жалость. Сам-то Линк заработал кучу денег, в то время как местные жители – возможно, его родственники – прозябали в глубокой нищете.

Эймс опустил стекло и спросил у мужчин, прохлаждавшихся на скамейке, не знают ли они Джона Алоизиуса Фрейзера. Один из них ответил, что «Папаша Эл» сейчас в «здании старой школы», и махнул на восток.

Мы поехали в указанном направлении и через несколько минут заметили самодельную вывеску «Школа Фрейзера». Линк свернул на длинную подъездную дорожку.