– Там нет никого.

– Квартира не сдается?

– Там жила женщина, но съехала. Нэннси Бивер. Она говорила, что ее имя звучит именно так, с двумя «н»: Н-э-н-н-с-и.

– Тоже пишет?

– Думаю, что да. Она много работала на машинке. Хотя я не встречала в продаже ее книг.

– Общительная?

– Не могу сказать, но вообще она неплохой человек. И так неожиданно уехала! Я ничего и не подозревала до вчерашнего дня.

– Любовники?

– Не знаю. Здесь каждый живет своей жизнью. Например, в квартире 60-Б живет пара Остинов. Я не знаю, чем они занимаются. Он, кажется, где-то при должности. Что касается ее… Я никогда не слыхала, чтобы у них стучала машинка. Мне кажется, она художница. Они оба очень скрытные. Этот район города вообще отличается замкнутым образом жизни. – Она подумала с минуту, а потом добавила: – Это единственный способ выжить здесь.

– А мисс Бивер не намекала вам, что собирается уезжать? – спросил я.

– Нет, я ничего такого и предполагать не могла, пока она не начала выносить из квартиры картонные коробки и чемоданы.

– Выносили вещи грузчики?

– Нет, таксист, – ответила она. – Она договорилась, чтобы он помог ей.

– Картонные коробки и чемоданы, говорите вы?

– Да, картонные коробки. Наверное, с полдюжины, клеенные лентой и с почтовыми наклейками. Сначала она вынесла коробки, а примерно через полчаса вернулась и забрала чемоданы.

– Все это время ей помогал водитель такси?

– Да.

– Желтое такси?

– Да, по крайней мере, я так думаю.

– Один и тот же водитель?

– Не знаю. Господи! Почему вы так интересуетесь Нэннси Бивер?

– Будь я проклят, если я сам знаю, – сказал я, – но мне нравится сопоставлять факты, чтобы понять людей. Любого человека я рассматриваю как потенциального героя рассказа. То, что вы мне поведали, возбудило мое любопытство.

– Короче, она уехала, и вы не сможете продать ей пишущую машинку.

– Вы не думаете, что мисс Бивер вернется?

Она покачала головой.

– Скажите, – начала она опять, – сколько вы хотите заработать на машинке?

Я снова посмотрел на ее машинку.

– Не могу вас порадовать. Ваша машинка в том еще состоянии. Ее нужно почистить, смазать, отрегулировать.

– Это давно надо было сделать, но я все откладывала. Когда нет постоянной работы, на статьях и тому подобном много не заработаешь. Я не могу без машинки, но у меня не так много денег, чтобы купить новую. Некоторые гонорары, которые я получаю за рассказы, составляют меньше пяти долларов… знаете, в этих дешевых журналах…

– Приходится туго, – согласился я. – Возможно, если ваши рукописи будут выглядеть более… скажем, более солидно, вы сможете больше заработать.

– Я как раз это и имею в виду. Вот почему мне хотелось бы узнать, сколько вы окончательно хотели бы получить. Я ведь не могу жить, чтобы совсем не есть, и через две недели надо еще вносить плату за квартиру.

– Я не могу назначить иную сумму…

– Может быть, вы все-таки согласитесь получить сейчас пятнадцать долларов, а через две недели остальные двадцать?.. У меня приняли рассказ. Двадцать долларов я получу наверняка.

– Извините, – сказал я, – но для меня это неприемлемо. К кому еще в этом доме вы посоветовали бы мне обратиться?

– Ни к кому, – ответила она. – На этом этаже всего четыре квартиры. Четвертую снимает какая-то дама, занимающаяся бизнесом. Она рано уходит на работу. А о людях, которые живут этажом выше, я вообще ничего не знаю.

Я положил свою пишущую машинку в кейс.

– Мне очень жаль, – выразил я сожаление. – Попробую спросить в соседнем доме. Вы там никого не знаете?

Она покачала головой.

– Мы не общаемся с соседями. У каждого свои знакомые, вот и все. Но мне бы, конечно, хотелось иметь эту машинку…

– Жаль, что я не могу позволить себе продать ее на ваших условиях, но мне тоже нужно думать о своем существовании.

– Вы пишете?