Жена или жертва?.. - Филлис Уитни (2000)

Видимо, мальчик разминулся с матерью, которая в это время шла по холму к Серым камням. Он стоял, прислонившись к коричневому стволу орехового дерева и придерживая рукой ружье, направленное стволом вниз, с настороженным видом лесного жителя, неприрученного и готового к бегству. Глаза его не отрывались от лица Гленды.

Она пошла по направлению к нему, но остановилась на полпути. Не знаю, сколько они простояли так, молча глядя друг на друга.

— Именно так я нарисую тебя! — воскликнула она вместо приветствия. — На этот раз это будет портрет. Я назову его «Мальчик в лесу». Ты будешь мне позировать, Кейт?

Он неуверенно смотрел на мать, не улыбаясь и не двигаясь с места, словно не зная, чего от нее ожидать. Гленда расхохоталась, широко раскинула руки и бросилась к нему. Мальчик осторожно положил ружье на землю, но не сделал ни одного движения навстречу матери. Она обняла сына, и я увидела, что они одного роста — тонкий, как прутик, мальчик, и красивая молодая женщина. На щеках Кейта появился румянец смущения и, приобняв ее одной рукой, он позволил поцеловать себя в щеку.

Рука Гленна легонько прижала меня к себе.

— Гленда стремится продемонстрировать нам, что у нее тоже кто-то есть, — шепнул он.

Я удивленно посмотрела на него.

— Надеюсь, сын значит для нее больше, чем демонстрация.

Гленда повернулась к нам, потянув за собой Кейта.

— Вот какой у меня взрослый сын! — с гордостью заявила она. — За те месяцы, что я отсутствовала, он догнал меня! Кейт очень оживит лесной пейзаж, не правда ли, Гленн? Мы начнем немедленно… Завтра! Приходи в девять утра. Обязательно принеси с собой ружье, это необходимый элемент композиции. И оденься точно так же, как сейчас. Не наряжайся, слышишь?

В глазах мальчика промелькнуло удовольствие, но он так и не произнес ни слова. Казалось, он, точно дикая лань, унесся бы вниз по склону холма, если бы Гленда не удержала его и не повела за собой. Но когда мы подошли к лестнице, ведущей в дом, Кейт решительно высвободился.

— Я приду сюда утром, — бросил он и кинулся прочь.

Сейчас он был похож на маленького мальчика, готового прыгать и скакать от радости.

Гленда, смеясь, наблюдала, как он мчится вниз по холму. Потом она повернулась к нам.

— Что ж, пора представить Колтону его невестку, — небрежно сказала она. — Уверена, ему будет интересно на нее посмотреть.

Одна из ее бровей насмешливо приподнялась, но Гленн успокаивающе улыбнулся мне.

— Конечно! Пойдем, Дина. Я тоже хочу, чтобы Колтон увидел тебя.

Он сказал «увидел», а не «познакомился». Но я не хотела, чтобы меня демонстрировали, словно какой-то неодушевленный предмет. Поднимаясь по ступеням, я чувствовала, что меня не отпускает напряжение, словно перед встречей с невидимым противником.

Отец близнецов сидел с Номи в гостиной. В камине весело потрескивал огонь, а в открытые окна лился свежий воздух. В тот момент, когда мы вошли, Номи протягивала Колтону бокал с виски.

Он взял его и поднялся с пурпурной бархатной кушетки, стоящей неподалеку от камина, изумленно глядя на меня глазами почти такого же серебряного цвета, как его волосы. Это был необычный, изучающий взгляд, который отмечал во мне все, что только мог увидеть мастер портрета: очертания моего тела, вернее, форму костей, вес, краски, структуру моей кожи, черты лица.

Этот огромного роста мужчина, гораздо выше своего сына, был одет довольно эффектно: в серый шелковый костюм, явно сшитый у известного портного, яркий красный жилет и красно-серый галстук. Он рассматривал меня своими серебряными глазами, словно изучая, но не говорил ни слова до тех пор, пока Гленн не подтолкнул меня легонько в его направлении.

— Думаю, Номи уже все рассказала тебе, Колтон, — произнес он. — Это Дина, моя жена.