Одержимость - Джоанна Элм (1997)

Гораздо больше ее интересовала собственная роль в «Уорлд медиа» и настойчивость, с которой Джек Кэйн проводил в жизнь мысль о необходимости узнаваемых образов. Если, к примеру, говорил он, «Уорлд медиа» придется сразиться с Си-эн-эн, то победить можно будет только с помощью такого образа, ибо корреспондент Си-эн-эн по правовым вопросам Грета ван Сустерен превзошла по популярности телеведущих всех других компаний.

Габриэлла с удовольствием выполняла свою часть работы, даже если для этого приходилось терпеть Дона Имуса, который, ведя ток-шоу на радио, в течение нескольких минут мог превратиться в полного дегенерата, начав допытываться, какое белье она предпочитает. Появление же собственного портрета на обложке «Пипл» неделей раньше Габриэлла Грант восприняла как звездный час. Эта новость буквально окрылила Джека — сияя, он влетел в студию и на глазах у всех обнял и поцеловал Габриэллу.

Мать оказалась единственной, кто плеснул каплю дегтя в бочку меда.

— Боже мой, доченька, что же ты сделала? Ты взяла фамилию Бена Гранта?

Габриэлла стоически вынесла ее упреки, перемежавшиеся постукиванием кусочков льда о стенки бокала. Матери не объяснишь, что у шоу-бизнеса свои законы и для паблисити надо использовать любую возможность.

История о том, как не подозревающая о своей беременности наивная юная девушка Глория Росситер целует на прощание молодого, безвестного, но напористого актера, провожая его в Голливуд, была романтической и пикантной, великой и старой, как мир.

Габриэлла прекрасно знала, что поступает абсолютно правильно, выжимая слезу из непробиваемых журнальных репортеров, когда живописала им, как мать потеряла связь с Беном Грантом и тринадцать лет спустя едва не лишилась чувств, посмотрев по телевидению первую серию «Пути семьи» с Грантом в главной роли, а спустя несколько недель, она, Габриэлла, видела, как ее мать сквозь слезы разглядывает реликвии, хранившиеся в заветной шкатулке.

«Это были самые дорогие для нее вещи — старая театральная афиша, засушенная роза и открытка от Бена Гранта, перевязанные розовой ленточкой. Я посмотрела дату на афише, и у меня екнуло сердце», — рассказывала Габриэлла репортеру «Пипл».

«Вы пытались узнать у матери правду?» — поинтересовался репортер.

«Конечно, — ответила Габриэлла. — Я так прямо и спросила: “Бен Грант — мой отец?”»

«И?..»

Габриэлла грустно улыбнулась.

«Ее потрясло, что я все поняла. А когда со временем я взяла фамилию отца, она и вовсе была в шоке. “Габриэлла, ты не должна говорить людям, что Бен Грант — твой отец, — предостерегала она меня. — Над тобой будут смеяться”».

«Теперь надо мной никто не смеется, мама», — думала с усмешкой Габриэлла, входя в прохладный вестибюль «Уорлд медиа» на Десятой авеню. Стуча каблуками по мраморным плиткам пола, она подошла к лифту, но тут путь ей преградил дюжий охранник.

— Ваш пропуск, мисс.

— Что? — Габриэлла от неожиданности чуть не споткнулась на ровном месте. Вероятно, новенький, решила она.

— Ваш пропуск, — повторил охранник.

Она улыбнулась и указала пальцем на стену вестибюля, увешанную гигантскими постерами звезд «Уорлд медиа». Ее портрет красовался между изображениями Сэма Пэккера и Салли Найтингейл, ведущей местного блока новостей.

— Этого достаточно? — спросила Габриэлла, не стараясь скрыть презрение и сарказм. — Вон там, видите, это я.

Охранник обернулся и едва скользнул взглядом по портрету.

— Простите, мисс, вам придется показать пропуск. Таковы новые правила.

Он стоял, как скала, широко расставив ноги в высоких ботинках.

Габриэлла тяжело вздохнула, расстегнула сумочку и принялась рыться в ней. Потом решительно сняла очки.

— Хорошенько запомните это лицо, — произнесла она с поразившим ее саму спокойствием. — Скоро вы будете видеть его каждый день. И больше не останавливайте меня. Иначе вам не избежать неприятностей. Я об этом позабочусь.