Я бы сказала, что люблю... - Элли Картер (2008)

Я подождала, пока они свернут за угол, и только потом перешла дорогу. Никто не обращал на меня внимания. Никто не останавливал, не спрашивал, как меня зовут, не говорил, как сильно я похожа на свою маму. На улицах Розевиля я была самой обычной девчонкой. Приятное ощущение! Не хотелось вынимать из кармана салфетку и доставать из урны бутылку, которую выбросил мистер Смит. Но я сделала это.

— Задание выполнено, — прошептала я. Пора возвращаться.

И вот тогда я увидела его — мальчика на другой стороне улицы, который наблюдал за мной.

Глава 7

Вздрогнув, я выронила бутылку и она покатилась по асфальту. Я кинулась подбирать ее, но меня опередила чья-то рука — довольна большая и определенно мальчишеская. Не стану скрывать, у меня в руке появилось легкое покалывание, как при использовании крема доктора Фибза для временного изменения отпечатков пальцев (только гораздо приятнее).

Я выпрямилась, а парень протянул мне бутылку. Я взяла ее.

— Привет. — Одну руку он держал в кармане мешковатых джинсов и придерживал их, словно боялся, что они сползут и лягут кучкой возле новеньких белоснежных кроссовок, буквально кричавших о том, что их купили к школе. — И часто ты сюда приходишь? — спросил он чуть насмешливо. Я не удержалась и улыбнулась. — Можешь не отвечать, потому что я знаю все урны в городе. Эта хоть и неплохая, но все же не из тех, в которых станет копаться девчонка вроде тебя. — Я открыла рот, чтобы возразить, но он тут же продолжил:

— Вот мусорки на Седьмой улице — это да.

Мне вспомнился наш самый первый урок мистера Соломона, и я приметила детали: рост метр семьдесят пять — метр семьдесят семь, каштановые вьющиеся волосы и глаза, способные затмить даже Джо Соломона. А улыбка! Будто улыбалось все лицо — глаза, губы, щеки. Она появлялась легко и плавно, словно таяло масло. Правда, мне трудно быть объективной, ведь он улыбался не кому-нибудь, а мне.

— Должно быть, это не обычная бутылка, — сказал он.

Представляю, как нелепо выглядели мои действия. Под теплым сиянием его улыбки я позабыла все — легенду, задание — и ляпнула первое, что пришло в голову:

— У меня есть кошка!

Он удивленно приподнял брови, и я представила, как он звонит по мобильному в ближайшую психушку проверить, не сбегал ли от них кто-нибудь.

— Она любит играть с бутылками, — тараторила я. — Но последняя у нее разбилась, и стекло порезало лапу. Сьюзи! Так зовут мою кошку — ту, которой стекло поранило лапу. Вот зачем мне понадобилась эта бутылка. Правда, я не уверена, что она вообще захочет теперь с ней играть из-за этой…

— Травмы, — закончил он за меня.

Я выдохнула, благодарная за небольшую передышку.

— Точно.

Да, вот так ведет себя отлично подготовленный правительственный оперативник, когда его перехватывают во время секретной операции. Правда, я думаю, тут немалую роль сыграло то, что перехватчик выглядел как помесь молодого Джорджа Клуни и Орландо Блума. Если бы он выглядел, как помесь мистера Клуни и какого-нибудь хоббита, я бы, наверное, мыслила более связно.

В аллею свернул «Ночной экспресс» и притормозил, поджидая меня, поэтому я развернулась и пошла в ту сторону. Но парень крикнул мне вслед:

— Так ты у нас в Розевиле новенькая, да? — Я обернулась. Конечно, мистер Соломон не станет давить на клаксон, чтобы поторопить меня, но даже сквозь свои сдохшие наушники я чувствовала его разочарование и слышала, как тикают часы.

— Я… э… откуда ты знаешь?

Он пожал плечами и еще глубже засунул руки в карманы.

— Я прожил в Розевиле всю жизнь. И все, кого я знаю, прожили здесь всю жизнь. А тебя я раньше не видел.

Может, это потому, что меня никто не видит, хотелось сказать мне. Но он-то меня увидел, и от этой мысли у меня перехватило дыхание, словно мне саданули в живот (уж кто-кто, а я-то имею право на такие сравнения, поскольку знаю, что это такое).