— Не знаю, какие там у нее соображения насчет нас, но, должен заметить, за Люсьеном и мной ухаживали очень хорошо. Кроме того, разве можно не восхищаться женщиной, которая не хуже любого мужчины владеет шпагой и пистолетом, говорит на испанском, французском. И… она знает, как составлять карту и определять путь по звездам.

 — …и как обвести вокруг пальца, — вставил Джеред.

 Эпплгейт пропустил мимо ушей это язвительное замечание и продолжил:

 — О, она даже может рассказать непристойную историю, да такую, какую вряд ли еще от кого услышишь, — он снова перевел восхищенный взгляд на Квинн Тийч, ловко продвигающуюся по нок-рее.

 — Как чудесно, — саркастически заметил Джеред, отметив про себя, что эта чертовка лазает по канатам и веревочным лестницам с ловкостью паука.

 — Между прочим, на корабле болтают, что Квинн Тийч влюблена в тебя, капитан, — Эпплгейт смущенно зарделся, передавая Джереду эту новость.

 — Ха! — отмахнулся тот, но он уже и сам стал замечать нечто странное в поведении Квинн.

 Как любил говорить Эпплгейт, это так же очевидно, как нос на твоем лице.

 — Кстати, пираты очень недовольны этим, — первый помощник понизил голос до шепота. — Если хочешь знать, есть такие, кому не нравится, что судном командует женщина, даже если она — дочь Черной Бороды.

 Джеред прищурился от солнца.

 — Смута, говоришь?

 Впрочем, чему тут удивляться! Каждый из этой шайки мечтал стать капитаном, но женщина перешла им дорогу. Женщина! О, как, должно быть, это бесило их, думал Джеред, наблюдая, как пираты снуют по кораблю, выполняя поручения Квинн. А если принять во внимание их жадность: по законам морских разбойников капитан получал полторы доли всего награбленного.

 Прогуливаясь по палубе, Джеред замечал, что хотя пираты и оказывают должное почтение своему капитану, но старательно избегают присутствия Квинн, бросают ей вслед хмурые взгляды, перешептываются, прикрывая ладонями рот. Все это явно попахивало бунтом. Эти подонки наверняка бы уже давно подняли мятеж, но их взоры, как магнит, притягивал корабль слева по курсу, корабль Черной Бороды.

 Стоило только один раз увидеть знаменитого пирата, чтобы понять, что всеми этими людьми движет вовсе не преданность, а страх, страх перед «дьяволом», чья душа была так же черна, как и его волосы; страх перед злодеем, который с наслаждением сражается, грабит и убивает. Черная Борода, как никто другой, любил смаковать свои темные дела. Возможно, он — безумец, но уж лучше не становиться ему на пути. Тем удивительнее, что при всей своей необузданности и сумасбродстве, жестокости и кровожадности, Черная Борода, кажется, просто обожал дочь.

 — Его дочь… — задумчиво произнес Джеред, наблюдая, как Квинн спускается по канату. — Ахиллесова пята Черной Бороды.

 — Она действительно влюблена в тебя, кап, — напомнил Эпплгейт. — Даже сейчас Квинн Тийч смотрит на тебя.

 — Влюблена, — повторил Джеред.

 На этот раз он твердо выдержал взгляд девушки и даже выдавил на губах подобие улыбки. С этой минуты Джеред знал, что ему делать дальше.

ГЛАВА 8

 Казалось, корабль покачивается на волнах в такт мелодии, которую исполнял на гитаре Пиквит. Скрип мачт и всплески волн вполне заменяли ударные инструменты. Первому помощнику подпевал нестройный хор голосов, чей разнообразный акцент придавал неповторимое звучание одной из пиратских песенок. Среди морских разбойников были выходцы из самых разных стран: Испании, Англии, Голландии…

 Квинн стояла на своем любимом месте и, облокотившись на поручень, постукивала ногой в такт незатейливой мелодии.

 «Я оставил жену, потому что жизнь моряка

 Вечно связана с морем.

 Я отбросил прочь свою гордость.

 Чтобы плыть по волнам.

 Ведь жизнь в океане — это как раз для меня.

 Так подними якоря и наполни свой кубок,