Хождение по водам - Джемма О'Коннор (2007)

Рекальдо закрыл ворота, вернулся в джип и, завидуя куражу Джоанны, осторожно тронул машину с места. Он по-прежнему не мог избавиться от мыслей о вчерашнем дне и о красотке «Алкионе». Рекальдо не рассмотрел лица той, которая сидела подле миссис Уолтер и держала ее за руку. За руку? Чтобы Крессида и миссис Уолтер держались за руки? Абсурд!

Видимо, и Спейн имел возможность наблюдать за этой пантомимой. Во время допроса старик ни словом не обмолвился о компании на яхте. «Но ведь ты тоже промолчал», – ехидно вторгся в размышления Рекальдо внутренний голос.

Сержант миновал дамбу, добрался до главной дороги, но вместо того, чтобы повернуть направо, к Пэссидж-Саут, направился налево, к каменному мосту, который в нескольких милях вверх по реке связывал берега основного русла Глара. Перебрался на другую сторону и через три мили свернул на развилке к владениям Суини. Ворота оказались открытыми, дом был заперт. Сержант позвонил, постучал в дверь, обошел строение с другой стороны, но никого не встретил. И не заметил ни малейших признаков присутствия ирландского сеттера Финнегана. Оставалась последняя надежда., что миссис Суини и ее сын взяли собаку на ежедневную прогулку. Рекальдо прыгнул в джип и во весь опор помчался в поселок.

По дороге в деревню ему пришла в голову еще одна мысль.

По соседству с пабом Хасси жила некая Мэрилин Донован. Эта женщина слыла самой лучшей домработницей в округе, бесценной находкой для любого хозяйства. И он сам тоже к ней обращался – предложил убираться у него. Но она отказалась, ссылаясь на то, что слишком перегружена. Рекальдо смутно помнил, что кто-то ему объяснил, будто эта женщина работает исключительно у иностранцев, мол, они больше платят. И всем другим предпочитает янки. В их местности, кроме миссис Уолтер, жили и другие «янки». Однако попытаться стоило. Пришлось долго колотить в дверь, прежде чем ему открыла девочка-коротышка лет десяти – двенадцати. Осунувшееся личико скривилось. В глубине дома безостановочно вопил младенец.

– Мама дома? – спросил Рекальдо.

– Нет. – Девочка шмыгнула носом и вытерла его о рукав. Плач ребенка стал еще пронзительнее.

– Ты Эйслин?

– Откуда вы знаете? – испугалась она. В голубых глазах мелькнул ужас. Казалось, палач и тот не испытал бы большего чувства вины. Рекальдо присел так, что их лица оказались на одном уровне.

– Ты одна присматриваешь за ребенком?

– А кому же еще? – пробормотала девочка.

– Где твоя мама?

Непрекращающийся рев едва позволил разобрать ответ.

– В больнице. В Корке. – Ее глаза наполнились слезами, но Рекальдо заподозрил, что девочка плачет не из-за матери, а потому, что устала и не знает, что делать.

– Что с ребенком? – спросил он и внезапно ощутил раздражение. На жизнь, на эту девочку. И понял: надо быть очень осторожным, иначе в который раз придется решать чужие проблемы.

– Не знаю, – всхлипнула Эйслин. – Он не спал всю ночь. За утро съел две бутылочки. Я три раза его перепеленывала. Не представляю, что еще делать… А папа вернется не скоро.

Ну вот, начинается.

– Пойдем взглянем. А ты пока расскажи, что с твоей бедной мамой. – Он последовал за девочкой через коридор в заднюю кухню. И там по запаху понял, от чего надрывается младенец.

Сержант фыркнул, сморщился.

– Думаю, ему следует переменить подгузник.

– Они кончились. – Эйслин посмотрела на него несчастными глазами.

Господи!

– Где ты их покупаешь? – спросил он и достал из карма пять фунтов. Сбегай купи. Размер знаешь?

– Конечно, за кого вы меня принимаете. – Эйслин не тронулась с места. Ребенок кричал так, что, казалось, у него вот сот полопаются кровеносные сосуды.

– Что ты стоишь? Ради всего святого, скорее!

– Этого не хватит.

– Чего не хватит?

– Пятерки. Подгузники стоят почти шесть фунтов.