Наследство - Джудит Майкл (1998)

— Чем бы нам заняться? — спросила она внезапно. — Может быть, прогуляться по Уоллетьез, пока светло?

Патриция поморщилась:

— Некрасивое и угнетающее зрелище.

— Это просто квартал работающих женщин, содержащих самих себя, — язвительно сказала Эллисон. — И мне интересно туда пойти, даже если ты не хочешь.

— Не остроумничай! — сказала Патриция голосом, лишенным каких-либо эмоций. — Смотреть на проституток, которые сидят в окнах своих комнат, вяжут и ждут клиентов, совсем неинтересно. Я предпочла бы сходить в кафе «Рейндерз» и познакомиться с какими-нибудь молодыми людьми.

— Ты хочешь сказать, что вместо того, чтобы сидеть в окне и вязать, ты лучше выйдешь и найдешь себе мужчину сама?

— Какая ты иногда бываешь неприятная, — пробормотала Патриция.

— Без тебя знаю. — Эллисон снова стала смотреть в окно. Патриция права, она была груба, а ходить на Уоллетьез действительно было совсем незачем. Смотреть на этих женщин все равно что разглядывать диких зверей в зоопарке. Но ей не хотелось встречаться с мужчинами; ей не хотелось делать покупки; ей вообще ничего не хотелось.

Глядя в окно, она ощущала себя постаревшей и уставшей от жизни. «Наверное, это оттого, что я была замужем и развелась», — думала она. К этому добавилось то, что лучшая подруга оказалась воровкой, которая вторглась в семью, чтобы ограбить их. Да еще она сама так хотела помочь человеку, что вышла за него замуж, а потом выяснилось, что он совершенно безразличен ей. И что еще хуже, она была безразлична ему.

Патриция была практичным человеком: казалось, ничто ее не волновало; она никогда не влюблялась сильно; она просто хотела хорошо проводить время. «Я должна стремиться быть такой же, — думала Эллисон. — Какого черта! Стараешься изо всех сил помочь людям, а они это не ценят. Ну и пусть все катятся к черту! Я хочу быть как моя сестра и хоть немного подумать о себе самой».

Но дело было в том, что она давно не чувствовала себя молодой и ищущей приключений. Она бы никогда не была сейчас в Европе и не носилась, как турист, по городу, если бы ее мать практически не приказала ей поехать сюда. Она вспомнила, что сказала ей Ленни в июле:

— Почти год ты никуда не ездила. Пора тебе снова узнать, как велик мир. Поезжай в какую-нибудь экзотическую страну, в крайнем случае, в Европу. Молодая, здоровая женщина двадцати двух лет должна думать о том, что будет в будущем, а не о том, что оставила в прошлом.

Конечно, ее мать была совершенно права. Ее мать оказывалась всегда права: холодная, знающая что делать. Она умела контролировать свои эмоции и всю свою жизнь. Даже когда она оплакивала Оуэна, она оставалась элегантной и безукоризненной.

— Хорошо, — сказала она Патриции, вдруг оживившись. — Давай пройдемся по магазинам. И я еще должна спросить управляющего о «Гран-при» в Зандворте; мне кажется, что это бывает именно в августе. Мне хочется поехать туда, хотя бы в казино.

— В какие магазины пойдем?

— На Хуфтстраат. А обедать куда ты скажешь, — Тогда в кафе «Рейндерз».

Эллисон еще колебалась. Но она опять услышала голос Ленни: перестать винить себя; перестать винить Тэда; перестать вообще искать виноватых. Постарайся развлечься. Найди что-нибудь интересное.

— Прекрасно, — сказала она. — Почему бы и нет?