Наследство - Джудит Майкл (1998)

— И это все, чего ты так хотела? Когда Оуэн обучал тебя гостиничному бизнесу, когда тебе хотелось быть владельцем хотя бы одного отеля, ведь это все, на что ты надеялась?

— Много больше. В этом есть что-то особенное, Поль. Чувство, что это твои собственные дома, в которых двери всегда открыты, и возможность замечать, что людям они нравятся. Знать, что я могу сделать их счастливыми и им будет очень уютно, дать им то, что им нравится, и то, что они запомнят. А потом, когда я вижу, что они возвращаются потому что помнят меня, потому что им хочется вернуться, я испытываю огромное наслаждение.

И смутившись, она схватилась рукой за лицо:

— Мне кажется, нам следует вернуться.

— Тебя ждут?

— Нет, — потом, не захотев, чтобы он узнал, насколько она одинока, она добавила: — Не этим вечером. У меня есть человек, с которым мы проводим массу времени, но на этой неделе он уехал из города… Но ведь твоя жена начнет интересоваться, где ты.

— Скорее всего, она не хватится меня до тех пор, пока не наступит время садиться обедать.

Лора внимательно посмотрела на него, ее лицо было бесстрастным.

— Чем занимается твоя жена?

— Она фотомодель. В основном работает в журналах. Она очень хороша.

— Тогда, возможно, я видела ее, не зная, кто она такая. Все это кажется таким странным. У вас есть дети?

— Нет. Эмилия не хочет… — Он на время замолчал, с неохотой показывая, будто жалуется. — Она полностью отдается своей карьере. Я думаю, это была неплохая идея. Лора, есть несколько вещей, которые я хотел бы сказать тебе…

— Расскажи поподробнее о своих фильмах, — попросила она. — Ты работаешь с кем-нибудь?

— Мой партнер Ларри Голд.

— Голд? Ты ведь знаешь его с колледжа?

— Да, как странно, что ты это помнишь.

Лора покачала головой. У нее не было никакого желания показать ему, что она помнит все, что было у них в прошлом.

— Расскажи мне о нем.

— Он делает коммерческие передачи на телевидении, но мы организовали отдельную компанию для документальных фильмов. — И он рассказал ей абсолютно все, начиная с того дня, когда он первый раз поговорил с Ларри о том, что хочет оставить фотографию, о провале их первого фильма и потом об идее создания фильма о Бритте Фарлее. — Он изумительно подходит для моей задумки — показать тайное лицо, скрывающееся за всем известным, или спрятанную сцену, находящуюся за той, которую видит каждый. — Он легко отвечал на задаваемые Лорой вопросы, и полностью поглощенные друг другом, они медленно сближались.

— А Лос-Анджелес? — продолжала спрашивать она. — Тебе там нравится?

— Не знаю, я чувствую то же самое, что и ты в Нью-Йорке: у меня совсем нет времени задуматься об этом. Это прекрасно и отвратительно, и все находится в этом промежутке. Это волнующе и следовало бы уделить этому внимание, но я не делаю этого из-за того, что слишком занят, а Эмилии это неинтересно. Я много думал о том, как мы вместе…

Наступила пауза. Он совсем не имел ничего в виду. Но он все-таки произнес это, и она сдалась.

— Вряд ли это можно назвать справедливым, не так ли? Или это нормально, что ты кружишься вокруг, подобно вору и счастливому охотнику, когда ты так благополучно женат?

— К черту это! — воскликнул он. — Когда мы садились на этот диван, я уже сказал, что очень виноват перед тобой…

— Но ты не сказал, что был не прав.

— Я не знаю, был ли не прав. Ты сказала мне…

— Тогда за что же ты извиняешься? К черту все это, если и ты и вся твоя семья не можете признать, что были не правы.

— Ты сама сказала, что Феликс прав! Или ты этого не помнишь? Я спросил, правда ли эго, и ты подтвердила. Я этою не забыл, и это было бы очень удобно, если…