Измена - Линда Барлоу (1996)

Полутемный салон самолета во время ночного перелета в Европу может оказаться удивительно интимным местом. Вы встречаете незнакомого человека, делитесь с ним какими-то подробностями личной жизни — никаких фамилий, разумеется, и иногда вдруг какой-то щелчок — и вы напоследок говорите ему что-то, о чем никогда не сказали бы при других обстоятельствах. В большинстве случаев вы наверняка знаете, что после приземления самолета вы никогда больше не увидите своего попутчика.

Но в этом случае оказалось, что Энни и Кэролайл остановились в одном отеле, что было естественно для пассажиров, прибывших первым классом. Услышав, что она собирается осмотреть Лондон, он сказал, что это его самый любимый город в мире, и предложил — нет, настоял! — показать его ей.

Поскольку оба всю неделю были заняты работой, то договорились встретиться на уикэнд. В субботу они осмотрели Букингемский дворец, здание парламента, Тауэр и Британский музей. Энни была поражена энциклопедическими познаниями Кэролайла в истории. Он знал город настолько хорошо, что даже сводил ее в несколько знаменитых таверн и кафетериев.

Она с самого начала ощущала какие-то неуловимые флюиды, возникавшие между ними. Но уже пять лет была замужем за человеком, которого очень любила, и ей не составило труда убедить себя, что это просто глупое детское увлечение умудренным Мэтом Кэролайлом, о котором тот даже не подозревает и не придает этому никакого значения.

То, что Кэролайл не только обо всем догадывается, но и сам проявляет к ней интерес, Энни обнаружила только в воскресенье днем, когда они поехали на машине в Стаффорд посетить шекспировские места. До этого она видела его исключительно в элегантных, строгих костюмах, но сейчас на нем были джинсы, свободная рубашка и кроссовки, и казалось, он спустился со своих высот на землю, и теперь выглядел не рулевым компьютерной индустрии, а простым парнем. Он нанял маленький «MG» для этой поездки, отпустив свой лимузин и шофера, возившего их по городу. Они сидели совсем рядом, заключенные в тесном пространстве крошечного автомобильчика, и, казалось, воздух был наэлектризован необычным чувством близости.

День начался прекрасно. Они осмотрели дом, где родился Шекспир, и древний, крытый соломой флигель Энн Хэсвэйс, озаренный ярким августовским солнцем. Но погода постепенно портилась, и когда они вечером вышли из театра после волнующей постановки «Генриха IV», им пришлось бежать к машине под проливным дождем.

Промокнув до нитки, весело смеясь, они задержались возле машины, пока Кэролайл возился с замком, и вдруг он просто сгреб ее и, приклонив к мокрому, струящемуся дождевыми ручейками автомобилю, стал жадно целовать в губы. И прежде чем она смогла что-то сообразить, ее руки сами обняли его, а губы приникли к его губам со страстью, еще больше распалявшей его страсть.

Она не помнила, как они оказались в машине, где продолжилась эта сладостная игра. Его близость, его запах пьянили безудержным желанием, сводили ее с ума. Она, забыв, кто она, что с ней, была в каком-то пьяном угаре внезапно нахлынувшей на нее страсти. Позже она часто думала, что, если бы они были на заднем сиденье лимузина, который они обычно использовали для своих прогулок, все могло бы случиться. Но машина была совсем крошечной, и ручка переключателя скоростей стояла преградой между ними. На мгновение прервав поцелуй, Кэролайл прошептал:

— В миле отсюда есть бар. У них наверняка есть комната, где мы можем обсохнуть и…

И тут до нее дошел смысл того, чем они занимаются. Она, замужняя женщина, что она делает?!

— Нет, — пробормотала она. — Пожалуйста, нет.

Обнимая, он пытался уговорить ее:

— Пойдем со мной. Не думай ни о чем. Просто пойдем.

— Я не могу. Пожалуйста, не упрашивай.

— Можешь, ты же видишь, что можешь. Бывают вещи, которых нельзя избежать.