Измена - Линда Барлоу (1996)

Она доехала до следующего квартала, а затем, загнав машину на подъездную дорогу, развернулась. Спустившись с горы обратно, она затормозила на тротуаре за несколько домов от особняка Сэма, что в районе Рашн-Хил. Дарси перегородила подъезд к какому-то дому, но сейчас это не имело значения. Она ведь побудет здесь всего несколько минут и даже не станет выходить из машины.

Дура! Тебе вообще не надо было здесь появляться. Что если он увидит тебя? Что если тебя поймают?

Она знала, что просто умрет от стыда. Не так уж легко было вогнать ее в краску, но если бы ее застали тут, возле дома Сэма, этого она бы не вынесла.

Это было просто безумием. В этом не было абсолютно никакого смысла. Это ей никак не поможет, и она совершенно попусту изводит себя. Особенно во время вот таких ночных бдений. У Сэма свидание. Она наблюдала за блондинкой, которая издалека очень напоминала ей Энни. По правде говоря, если бы Дарси не знала, что Энни этим вечером встречается с Мэтью Кэролайлом, она бы точно подумала, что это Энни пришла на свидание к Сэму.

Они насладились романтическим ужином в ресторане где-нибудь в центре города и теперь возвращаются к нему домой. Они приехали каждый в своей машине. Блондинке удалось найти пустую стоянку внизу по левой стороне улицы, где она и оставила свою машину. Она водила маленький красный «мерседес», и Дарси со злостью наблюдала за ней, испытывая сильное желание подойти к ней сзади и хорошенько отодрать ее элегантную маленькую задницу.

Поднимаясь по ступенькам к парадной двери, Сэм держал блондинку за руку. А теперь он, наверное, целует ее и клонит к тому, чтобы переместиться в его спальню, где он продемонстрирует ей все свое любовное искусство, эту тончайшую смесь нежности и страсти.

Прекрати! Это безумие и самоистязание! Он не стоит этого! Что у тебя нет гордости, нет достоинства? Зачем тебе страдать по этому ничтожеству?

Дарси не могла оторвать взгляда от переднего окна старого викторианского особняка. Сэм жил в одном из. «бабочек» — прекрасном, отреставрированном викторианском особняке, пережившем землетрясение 1906 года. С улицы хорошо был виден свет в окнах, и Дарси сбилась со счета, сколько раз она в любое время дня и ночи проезжала мимо этого дома только для того, чтобы посмотреть, светятся ли его окна. Независимо от того, в какой конец города ей нужно было попасть, она выбирала путь, проходящий мимо его дома. И много раз давала себе слово, что больше ноги ее не будет поблизости от этого места, но какая-то нечистая сила довлела над ней, управляя ее руками на руле, и она вновь оказывалась на его улице.

Ей было все равно, дома он или нет. В некотором отношении было даже лучше, если его не было. Потому что он мог прийти, пока она его поджидала, и дать ей возможность мельком увидеть его. Увидеть его самого было гораздо лучше, чем просто смотреть на свет в его окне, хотя она рисковала, что он заметит ее и поинтересуется, что она здесь делает.

Как ни странно, эти страсти не беспокоили ее днем во время работы. Там она совершенно спокойно общалась с ним. Как будто днем в офисе он был совсем и не он. Там она держала себя в руках.

Но когда Дарси уходила с работы, ее самоконтроль куда-то улетучивался, и она попадала во власть своих неуправляемых эмоций. Иногда, с ужасом замечая, что сама себя не узнает, думала, что она сходит с ума.

Снова и снова она повторяла себе, что это пройдет, время излечит ее, она забудет его, вырвет эту занозу из своего сердца. Сэм Броди не любит ее, даже не хочет. И с этим ничего нельзя поделать, так что лучше это забыть. Особенно теперь, когда так много проблем в работе и разных забот и хлопот. Ей много надо сделать. И она не может позволить себе так проводить свои вечера. Это было не просто глупо — это был откровенный идиотизм.