Измена - Линда Барлоу (1996)

— Ну, это многим захочется, особенно если они с парнем были свидетелями. Однако тебе не кажется, Джек, что такие вещи лучше оставить полиции? Они найдут Вико и девушку, если это потребуется, значительно быстрее, чем ты или я. В конце концов за это мы платим налоги.

— Полагаю, что так, — ответил Флетчер.

Они попрощались. Но чем больше Флетчер думал обо всем этом, тем больше он был уверен, что девчонка может послужить ключом. Ключом к Энни. Если б он мог ее отыскать и выяснить, что она знает, что он мог бы доложить обо всем Энни. Он был уверен, что она будет благодарна. Очень благодарна.

Он поехал домой, мечтая по дороге об Энни. Что бы ему хотелось, так это смеси благодарности и страха. Чтобы благодарность подтолкнула ее в его объятия и сменилась бы страхом, как только она была бы уже у него в руках.

Энни была чересчур смелой, и это начинало действовать ему на нервы. Ему хотелось, чтобы она понервничала. Чтобы ощущала беспокойство, напряжение, была немножко расстроенной. Некоторое время после того как они столкнулись с полицейскими, она вела себя так, будто не знала, что ее ждет и как себя вести. Она была насторожена, даже немного испугана, и Флетчеру это понравилось.

Ему хотелось, чтобы именно так она выглядела перед тем, как он ее трахнет. Беззащитной. Испуганной. Это была трудная задача. Если женщина хочет близости, она обычно не боится, но у него вызывали желание те, что не хотели, и тут уже возникало много сложностей совсем иного рода. Ему уже пришлось на своей шкуре испытать те неприятности, которые может впоследствии доставить женщина, которая не хотела.

Нет, женщины, с которыми он обычно имел дело, были шлюхами, которые сгорали от нетерпения поскорее запрыгнуть на него, и большинство из них были чертовски агрессивны в постели. А как они распоряжались — Господи, твою мать! Они хотели не просто испытать оргазм, — а некоторые даже несколько оргазмов, — но они еще указывали, как это сделать, когда это сделать и что конкретно ласкать, и насколько долго, и как сильно.

Были и такие, которые ничего не указывали, а ждали, что ты сам будешь угадывать их прихоти. Эти были получше, но ненамного. Если тебе не удавалось определить, чего они хотят и как они хотят, они не вопили, не кидались к своей одежде, не убегали — нет, они просто дулись. Или, того хуже, плакали. Он терпеть этого не мог. Плачущие женщины напоминали ему его мать, которая всю жизнь скулила и плакала. Она уже отдала Богу душу, и слава Богу. Флетчер всегда мечтал о мягкой, доброй, ласковой мамуле, а ему досталась фурия, которая помыкала им и била смертным боем, когда он был ребенком, а потом, когда он повзрослел, плакала и причитала, что Джек не навещает ее.

Однако Энни не похожа на других женщин. Она настоящая леди, обладает такими качествами, и десятой долей которых не обладала его громкоголосая мать. Джек никогда не слышал, чтобы Энни накричала на кого-то, — она была слишком деликатна и уравновешенна. Он не мог себе представить, чтобы она стала грубо указывать, как лучше ее ласкать. Воспитание не позволит. Она будет ждать, пока он все сделает сам, и если это будет не совсем то, что ей хотелось бы, она не выскажет этого просто из вежливости.

Нет, Энни будет паинькой. Энни будет делать то, что ей скажут.

Ну а если нет… Ну, есть средство и на этот случай. В его воображении возникла картина, как Энни лежит обнаженная, распростертая, привязанная к каркасу его огромной кровати, ее прекрасные длинные ноги напряжены, ее тело изгибается в попытках освободиться. Именно в таком виде он и хотел бы ее трахнуть. Но перед тем, как ее трахнуть, он хотел бы видеть выражение ее лица, увидеть страх в ее глазах. Энни в этот момент должна выглядеть беззащитной, должна быть охвачена ужасом, трепетна и чертовски сексуальна.