Услышь мой голос - Юлия Снегова (1998)

Женя обалдело смотрела на начальницу и чувствовала, как предательская волна благодарности захлестывает ее с головой. Женя была уверена, что сегодня ее не поздравит никто. Даже мама, и та скорей всего пожалеет денег на международный телефонный разговор.

— Спасибо, — пролепетала Женя и сняла очки. Сумасшедшая мысль вспыхнула в ее сознании: «Александра вызвала меня, чтобы поздравить и выдать наконец зарплату. Вот это будет настоящий подарок!»

— Мне очень жаль, Женечка, — все так же задушевно продолжала Александра Михайловна, — омрачать вам праздник, но у меня нет другого выхода. — Услышав это, Женя сжала дужку очков с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев. — Дело в том, что музей сейчас в очень трудном положении. Государство нас совсем не поддерживает, на выставках много не заработаешь.

«Куда она клонит?» — испуганно думала Женя.

— … поэтому мы вынуждены закрыть те научные исследования, которые не приносят нам прибыль. К сожалению, ваши любимые геммы попали в так называемый черный список. Увы, искусством Древнего Ирана сейчас никто не интересуется. Ближний Восток опасное место, им там сейчас не до искусства, а жаль. Мы когда-то надеялись, что они будут финансировать эти исследования. — Женя молча слушала, она не могла выдавить из себя ни слова, у нее даже не было сил поднять глаза. Она сидела и смотрела на монетку в десять центов, которую неведомо кто уронил на этот ковер. — Мы очень ценим ваши ум, знания и опыт… — «Почему она о себе говорит «мы», — вдруг подумала Женя, — как будто она царица». — …но сейчас обстоятельства вынуждают нас расстаться с вами. Не беспокойтесь, мы дадим вам самую лучшую характеристику, и, как только ситуация изменится к лучшему, мы будем рады вновь принять вас на работу.

— А зарплата за три месяца? — наконец смогла произнести Женя.

— Поверьте мне, — еще более задушевно даже не проговорила, а пропела Александра Михайловна, — ничего пока нет. Но мы обязательно, поверьте, обязательно рассчитаемся с вами! Потерпите немного. Вы знаете, — доверительным шепотом сообщила она, — я и сама уже два месяца сижу без зарплаты. Даже в парикмахерскую сходить не на что. Меня Ирочка стрижет, секретарша.

«Хорошо устроилась», — подумала Женя и подняла глаза на начальницу. Она увидела дорогой костюм бирюзового цвета, тщательно уложенные волосы, ухоженные, покрытые перламутровым лаком ногти и массивный перстень с сапфиром, украшавший безымянный палец начальницы.

— Все ясно, — сказала Женя и поднялась. Ей послышался тихий вздох облегчения. Александра Михайловна была до смерти рада, что все обошлось без эксцессов. Вчера в этом же самом кабинете разыгралась безобразная сцена. Также подпавшая под сокращение Гусева рыдала и кричала, что у ее детей, которых она растит без мужа, вся обувь рваная.

— Документы заберете внизу, в отделе кадров, — совсем другим, уже будничным тоном, сказала на прощание Александра Михайловна.

«Сволочи», — устало, без всякой злобы, думала Женя. Она в последний раз шла к своему столу и ловила на себе взгляды бывших коллег. Они смотрели на нее украдкой, и Женя читала в этих взглядах смесь страха, любопытства и торжества. Так некоторые смотрят на гроб с телом покойника и думают: «А вдруг я буду следующим?» И вместе с тем торжествуют: «А все-таки я его пережил!» Женя чувствовала, что к ней боятся приближаться, как будто она несла вокруг себя ореол дурной и заразной болезни. Женя торопливо собрала свои тетради, книги, погасила лампу с зеленым абажуром и покинула музей, понимая, что это уже навсегда. Простился с ней только Петя Ахметьев из отдела Индии.

— Звони, — сказал он ей мрачно, и Женя вспомнила, что еще в прошлом месяце он пожаловался на то, что ему за неуплату отключили телефон.

Ничего не чувствуя, словно ее душе сделали общий наркоз, Женя прошла в отдел кадров, взяла трудовую книжку, на 15-м троллейбусе доехала до дома, не раздеваясь, упала на постель и провалилась в сон.

2