Услышь мой голос - Юлия Снегова (1998)

— Ненормальный! Они же грязные, — кричала Лариса, — я чем-нибудь заражусь.

— Ладно, — сдался Алексей, — давай их собирать. Ты совсем не романтичная натура, оказывается. Мы с тобой едем в Крым, — тут же без всякого перехода добавил он. — Помнишь, ты давно просила меня свозить тебя на восточный берег Крыма.

— В Крым? — недовольно протянула Лариса. — А почему в Крым, а не в Турцию или на Кипр? Ну, в общем, за границу?

— Крым — это тоже заграница, — ответил Алексей. — И потом, у меня не так много денег, чтобы вдвоем отправиться на Средиземноморский курорт. А в Крыму сейчас дешевые фрукты, да и вообще все родное и знакомое. Да ты сама же хотела в Крым, а теперь капризничаешь! Смотри, я могу обидеться и поеду один или с собакой. Она уж точно будет счастлива.

— Ну уж нетушки, — сказала Лариса, — в Крым так в Крым. Только никаких собак.

— Собака останется у мамы, — грустно сказал Алексей, — я уже договорился.

5

Василий хотел долететь на самолете до Симферополя, а там взять такси прямо до Коктебеля. Но Женя была категорически против.

— Это такси будет нам стоить столько же, сколько билет на самолет. Не понимаю, что за радость тратить деньги так глупо. Не лучше ли доехать до Феодосии на поезде? Я уже целую вечность не ездила на поездах. Представляешь, стук колес, вагон слегка покачивается, мимо проносятся огоньки станций.

— В общем, романтика железных дорог, — произнес Василий. — Я в свое время наездился на поездах из Коканда в Москву — в плацкартном вагоне. Едешь по трое суток, летом жаришься, зимой стучишь зубами. После этого поезда просто возненавидел! Но пусть будет по-твоему, поезд так поезд.

Все вышло именно так, как мечтала Женя. Они ехали в спальном вагоне, им досталось на удивление чистое купе со стенами, обитыми тканью, похожей на бархат, полки были застелены хрустящим белоснежным бельем, а на столике, покрытом такой же белоснежной скатертью, в стеклянной вазочке стояла роза. Эта роза привела Женю в настоящее умиление. Она то и дело опускала лицо к цветку и вдыхала его влажный аромат. Когда она повторила это движение в пятый раз, Василий не выдержал и воскликнул:

— Прекрати сейчас же, не то я решу, что имею дело с сентиментальной и плаксивой барышней.

— А может, я и есть такая, просто раньше это было незаметно.

Ночью Женю убаюкивали мерный стук колес и нежные ласки Василия. А потом Василий ушел досыпать на свою полку, а Женя села и приблизила лицо к окну. Как когда-то давно, в детстве, она смотрела на убегающие огоньки и пыталась представить жизнь людей, мимо которых ее стремительно проносит поезд.

В Коктебеле Женя опять настояла на своем, и они не стали снимать номер в дорогом отеле, а устроились на втором этаже домика около самого моря. В их распоряжении оказалась просторная чистая комната с минимумом необходимой мебели и огромный балкон, что-то вроде открытой террасы. Увидев ее, Женя пришла в восторг.

— Посмотри, как чудесно! — воскликнула она. — Каменные перила, цветы в ящиках и горшках, даже столик с креслами, прямо настоящая Италия. И море отсюда видно и слышно. Слушай, давай потом вещи разберем. Пошли купаться!

Женя готова была проводить у моря все время. Она заходила в теплую темно-зеленую воду с таким видом, словно совершала магический ритуал. Она заплывала довольно далеко, а потом могла долго лежать на спине, покачиваясь на волнах до тех пор, пока не начинала чувствовать, что замерзает. Осторожно ступая по округлым прибрежным камешкам, она выходила из воды, заворачивалась в полотенце и молча стучала зубами. Потом отогревалась, и все повторялось вновь.

— Я начинаю тебя ревновать к морю, — заявил Василий, — ты прямо русалка какая-то.