Бриллиант - Марна Келлог (2005)

Я шла быстрее и быстрее, так торопясь попасть домой, что почти бегом свернула за угол, на Итон-сквер. Слезы переполнили глаза и покатились по щекам.

И тут случилось второе чудо за сегодняшний день. Потому что, сама не знаю как, я успела вовремя заметить знакомый «бентли», принадлежавший «Баллантайну». Сидевший на заднем сиденье Оуэн смотрел в окно, по-видимому, ожидая моего возвращения.

Я метнулась в густую тень крыльца соседнего дома и осторожно высунула голову. Какое счастье, что я увидела их первой!

Стоять пришлось недолго. Вскоре послышалось урчание мотора, и машина тронулась с места. Я подождала еще несколько минут для пущей уверенности и только потом наконец вошла в подъезд спящего здания.

Глава 27

— Знал, что вы захотите получить отчет о том, как прошел вечер у Уинтропа, — раздался голос Оуэна в автоответчике как раз в тот момент, когда я стянула насквозь промокшую одежду и сунула в стиральную машину. — Вошел в контакт не только с ним и дочерьми, но и успел поговорить с парой важных шишек…

— О, как мило, Оуэн, — ответила я автомату.

— …а также потолковал с Одессой Ниандрос.

Я забыла о стиральной машине. Одесса Ниандрос могла обеспечить наше будущее. Она была сестрой покойной принцессы Арианны и контролировала ее наследство, оцененное в неплохую сумму — чуть выше миллиарда долларов. Кураторы коллекций ее сестры до сих пор еще не составили окончательной описи, позволявшей Одессе решить, что делать со всем этим: продать, пожертвовать или оставить себе. Все значение нескольких минут разговора с такой женщиной трудно было переоценить.

— Пытался зайти в гости, чтобы обо всем рассказать лично, но вы, наверное, на свидании или где-то еще. Сейчас приблизительно десять пятнадцать. Увидимся в девять утра. Сладких снов.

Я почти забыла, что завтра мы едем на завод встретиться с Гилом.

Как я и подозревала, судя по количеству вещей, улов в доме Фуллертонов стоил таких трудов, Шейла Фуллертон была весьма щедра к себе. Я знала, что она сама купила большую часть этих богатств. Ни один англичанин, сколько бы денег у него ни было, не подарит жене такие огромные, почти вызывающие камни, да еще и в современных оправах.

Когда все это сияние высыпалось из пакета на обитую синим бархатом скамью в мастерской, я едва не ослепла, поняв, что достигла вершины своей карьеры. Здесь были десятки больших, прекрасно подобранных по цветам камней, которые так легко продать. Среди них были и цветные бриллианты, очень редкие, дорогие, высоко ценимые, страсть коллекционеров, любовниц и пресыщенных богатых молодых пар, таких, как скороспелые миллиардеры или профессиональные спортсмены. Все оправы были из золота или платины. Несмотря на их хорошее, но не лучшее, с моей точки зрения, качество, ни одну вещь не стоило сохранить. Все слишком коммерческие и слишком современные. Ничего по-настоящему соблазнительного. Если не считать одного гарнитура. Колье состояло из сорока бриллиантов, все по два с половиной карата, изумрудной огранки. Не класса Д чистой воды, как в моем браслете, и даже не класса Е, F, G, но неплохого качества: Н, I, J. Камни были собраны вместе, в невидимой, разработанной Ван Клиффом оправе. Настоящее произведение искусства, шедевр легко распознаваемой работы знаменитого ювелира Люсьена Брагона. Гроздья бледно-розовых бриллиантов различной формы были разбросаны по ленте, как взрывающиеся петарды. Стоило это, по моим подсчетам, не меньше десяти миллионов, плюс еще и серьги точно в таком же стиле. Я мысленно извинилась перед месье Брагоном, ссыпая камни на покрытые бархатом подносы и бросая платиновые оправы в тигель, где они растаяли, как меренги в густом сиропе.

Потом я ловко вынула остальные камни, поставила плавиться оправы: отдельно платину, отдельно желтое и отдельно белое золото — и разложила камни по сортам, каратности и огранке.