Бриллиант - Марна Келлог (2005)

— Как видите, — объяснил Оуэн, — здесь вырублена вся растительность, чтобы можно было видеть, есть ли кто на автодроме, и чтобы нас тоже видели, хотя им не важно, есть здесь кто-то или нет. Они заняли автодром первыми, так что у них есть все права.

Мы остановились. Пронзительно взвизгнул свисток, достаточно громко, чтобы разбудить мертвых, замелькали огни, и шлагбаум медленно поднялся. Красный свет на светофоре сменился зеленым. Оуэн свернул на автодром шириной с М-4 и стал прибавлять скорость. Шестьдесят миль, восемьдесят, сто, сто двадцать…

Оуэн не отрывал взгляда от дороги, ничего не замечая вокруг. За окном мелькали здания, обозначенные небольшими табличками, но мы мчались так быстро, что буквы сливались в синеватую дымку. Все же мне удалось кое-что различить: «ПОКРАСКА, ЛАБОРАТОРИЯ, СКЛАД, ЦЕХ СБОРКИ, ОТДЕЛКА, ИНТЕРЬЕР».

Не успела я оглянуться, как он довел скорость до ста шестидесяти миль в час, но мне было спокойно, как при двадцати пяти: ничто не дребезжало, не дергалось, не подскакивало. Эта машина была животным. Настоящей черной пантерой.

Чувственные ощущения нарастали. Он еще прибавил скорости. И мельком глянул на меня. Я улыбнулась и подавила нервную дрожь, змеей свернувшуюся в желудке.

Не знаю, сколько всего миль осталось позади: автодром проходил то по ровному месту, то по возвышенностям, но в какой-то момент Оуэн снял ногу с акселератора, и машина замедлила ход. Мотор не взвыл, не взвизгнул, не стал задыхаться, просто принял новый режим и к тому времени, когда мы неспешно вернулись к административному зданию, мурлыкал кошечкой.

— Ну, что вы думаете? — поинтересовался он.

— Хотелось бы повторить.

— Знаете, большинство девушек, которых я возил по автодрому, вопили, требуя, чтобы я прекратил издеваться, едва скорость достигала ста.

— Но вы, кажется, забыли, что я женщина. Это большая разница.

Глава 31

Само административное здание было совершенно новым. Построенным предыдущим владельцем, когда прежнее, величественный дом в стиле Тюдоров, сгорело дотла. На смену ему пришел ультрамодерн: двухэтажное строение из черного стекла, окутанное элегантной атмосферой тайны.

— Мне нравится замысел архитектора, — признался Оуэн. — Почти олицетворение нашей продукции. Обычная английская чопорность мужских клубов больше не ассоциируется с машинами. Помните рекламу, которая намозолила нам глаза за последние пятьдесят лет: мужчина, облокотившись на машину, курит трубку. Твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях, рядом сидит охотничий пес, на заднем фоне — блондинка?

— Помню.

— В этом часть нашей проблемы. Чувствуете разницу? — Оуэн взмахом руки показал на фасад. — Все это связано с тем, что олицетворяет автомобиль: деньги, власть, скорость, секс, — не с тем, кого вы знаете, в какую школу ходили и в каком клубе состоите.

— Неужели? Хотите сказать, что кожаные заплаты на локтях вашего твидового пиджака и тот факт, что я блондинка, составляют такую уж огромную разницу? Все, чего недостает, — так это трубки и собаки. А в остальном вы и есть тот самый парень.

— О'кей. Намек понят, — улыбнулся он. — По крайней мере я моложе, чем он.

— Я так не думаю.

Он придержал для меня дверь.

— Вам никто не говорил, что у вас серьезные проблемы с беспристрастным отношением к людям?

— Только вы.

Войдя, мы поднялись по лестнице из блоков зеленого стекла, которая словно сама собой поднималась в воздух, без всяких опор, и вошли в кабинет Гила Гарретта.