Ее оружие - Джеки Коллинз (1992)

Из Нью-Йорка ему позвонил отец. Из разговора явствовало, что у семьи Бассолино кругом проблемы, куда ни погляди. Дело дошло даже до писем с угрозами. Поэтому Анжело лучше не показываться на улице без телохранителей.

— Перестань, ты преувеличиваешь, — осмелился возразить отцу Анжело. То, что ему на это ответил Энцио, было сродни остервенелым репликам из доброго старого фильма о гангстерах. Впрочем, успокоившись, Энцио резюмировал:

— Читай газеты, недотепа, кругом одни покушения! Ты мой сын, и, взявши тебя за глотку, смышленые люди могут вытрясти из нас кругленькую сумму денег. Я дал указание Стивестам, чтобы тебе приставили телохранителя. Вот так-то сынок!

Анжело застонал.

— Но послушай…

— Нет уж, послушай ты! До меня дошли слухи, что ты шляешься напропалую по бабам и пьянствуешь. Возьми себя в руки, не то я заберу тебя к себе. Ты этого хочешь?

Анжело проглотил готовую было сорваться с языка дерзость. Ему было неплохо в Лондоне. Чем дальше он находился от своих, тем вольготнее он себя чувствовал. Поэтому, выбирая — охранник или Майами, — он выбрал первое.

К нему действительно вскоре приставили человека по имени Шифти Фляй. Анжело злило, что теперь тот везде и всюду неотступно следовал за ним по пятам, но возвращение под опеку Энцио не шло с этим ни в какое сравнение.

Шифти Фляй вполне соответствовал своему имени и провести его было просто невозможно. У него были маленькие, колючие водянистые глазки. Под серым пиджаком его поношенного костюма оттопыривался револьвер в пропотевшей кобуре, согреваемой под мышкой. Настырность телохранителя выводила Анжело из себя. «Прямо наваждение какое-то», — жаловался он Эдди Феррантино. Тот смотрел на него непроницаемыми глазами, внутренне удивляясь, что у Энцио Бассалино мог быть такой бездарный и никчемный сынок. «Будь умненьким и послушным мальчиком и делай то, что тебе говорит твой папа», назидал он с еле скрываемой насмешкой.

К черту их подковырки о «послушном мальчике». Анжело все осточертело. Сначала Рио, а теперь вот и этот гуда же! Что они себе позволяют?

Невзирая на слежку и неизбежные доносы отцу, Анжело продолжал встречаться со своими многочисленными подружками, и каждый раз доказывал себе и им, на что он способен. Они не жаловались. Он заставил себя не звонить больше Рио. Дерьмовая баба. С него хватит. Его аппетит к ней уже пропал.

Но от самовнушений легче не стало. Он выдержал неделю, а затем все-таки позвонил ей.

— Привет, Рио, это Анжело.

— Какой Анжело?

«Вот сучка! Что вытворяет, дерьмо!» — возмутился про себя отвергнутый воздыхатель.

— Анжело Бассалино.

— Постой, дай мне подумать, я что-то не припоминаю, чтобы у меня был знакомый с таким именем…

Он судорожно хохотнул.

— Брось свои шутки. Я думаю, хороший ужин вдвоем нам не помешает.

— О, я люблю хорошо поесть. Каждый вечер я вкусно ужинаю, а ты?

— Я тоже.

— Почему же ты тогда еще дома? Смотри, не прозевай свою трапезу! — И с тем Рио положила трубку.

Он послал ей цветы, допустив жест, о котором раньше никогда бы не и не помыслил. Когда они завяли, она отослала их ему обратно, сопроводив запиской: «Странно: все, что исходит от тебя, почему-то быстро опадает».

Хотя Анжело и дальше продолжал ублажать в постели своих подруг и был, как видно, неутомим, он все же не мог не тревожиться по поводу того, что ему за это время никак не удавалось достичь оргазма. Из-за этого его физическое состояние и настроение оставляли желать лучшего. Вдобавок его все больше стало раздражать, что этот отвратительный липкий тип, этот Шифти Фляй, постоянно крутился рядом, не отпуская его от себя ни на шаг.