Дикие - Ширли Конран (1993)

Для того чтобы спастись от москитов, которые с наступлением сумерек тучами налетали из леса, топких болот и застоявшихся прудов, Анни на ночь устраивала над лагерем заградительный дым, сжигая листву.

Каждый вечер Сильвана проворно потрошила и варила рыбу. Затем она ставила две бамбуковые кастрюли, наполненные холодной жареной рыбой, в полное ведро воды, чтобы до еды не добрались муравьи, и прикрывала кастрюли сверху куском ткани от рубашки. Они ели холодную рыбу на завтрак, холодную рыбу на обед и горячую вареную рыбу на ужин.

Всю лишнюю рыбу Сильвана непременно коптила на сооружении, которое по форме напоминало вигвам. Это, конечно, было дело рук Джонатана, который просто связал домиком три молодых деревца, а внизу устроил треугольную жаровню, под которой был разложен огонь. Для морского путешествия, которое они задумали, требовалось запастись непортящейся долгое время копченой рыбой. На жаровне рыбу жарили, а выше, на верхушке «вигвама», лежали ломти и медленно коптились.

Сильвана стремилась поддерживать лагерь по возможности в чистоте. После еды она начищала свои бамбуковые кастрюли песком и аккуратно складывала в оловянную бадью.

Постепенно женщины стали менее щепетильными в вопросах своей кухни, и настал тот день, когда пойманных лягушек, змей и ящериц обезглавили и стали жарить, держа на палочке над костром. Сильване больше нравилось варить креветок и крабов. Но самым ее любимым блюдом стала густая похлебка, приготовленная из мидий, улиток и морских ежей. Все это тщательно проваривалось в целях уничтожения микробов. Сюзи смотрела на то, как быстро овладевает навыками домашней работы Сильвана, и только дивилась этому, так как знала, что та за всю свою жизнь не знала никакого подобного труда, если не считать заправления кровати.

Во вторник, на седьмой день после пляжной резни, во время завтрака Сюзи вдруг стало не по себе, она внезапно почувствовала, что ей неприятна сама мысль о запахе той рыбы, которую они ели изо дня в день… Сама мысль об этой рыбе и ее запахе… Она пронзительно закричала, ударилась в слезы, отшвырнула от себя кокосовую скорлупу, которая служила тарелкой, вскочила на ноги и бросилась в джунгли.

— Стой, дура! — крикнул, обеспокоившись, Джонатан.

— Нет! — бросила па бегу через плечо убегающая Сюзи.

— Господи, что за ребячество, — проговорил Джонатан с набитым рыбой ртом. — Опасностям навстречу? Ну, давай, давай. Не ходите за ней. Кор-р-рова!

— Нет, не корова! — гневно воскликнула Пэтти. — Мы все думаем точно так же, как и она!

Женщины переглянулись, и, казалось, тут же между ними состоялось молчаливое согласие. Их всех давно уже тошнило от запаха грубо приготовленной рыбы, от вкуса вареной рыбы, от самой мысли о кокосах. И хотя в джунглях можно, было достать самую разнообразную пищу, Джонатан с самого начала решил не тратить на это время, кроме того, не хотел подвергать женщин риску заболеть. До тех пор пока они жили на вареной рыбе и кипяченой воде, — что касается сока зеленого кокоса, то он не давал им его чрезмерно, так как знал за ним свойство быть сильным слабительным, — о дизентерии можно было не беспокоиться. Он полагал, что женщины должны выдержать эту монотонную диету, так как на добывание иной пищи потребовалось бы время, а у них была каждая свободная минута на счету.