Дикие - Ширли Конран (1993)

— Посмотри на ее грудную клетку, — прошептала Сильвана.

Синхронно с дыханием Пэтти круглые груди Сюзи слегка поднимались и опускались. Это означало, что проход в ее горле был свободен.

— Сделай ей еще раз! — попросила Сильвана. — Быстрее!

Ненавидя каждое прикосновение ко рту Сюзи, Пэтти продолжала делать дыхание «рот в рот» — по пятнадцать выдохов в минуту в течение нескольких минут — затем, устав, она тяжело сказала:

— Сколько, по-твоему, нужно это делать? Может, ты попробуешь?

Оцепенев от волнения, Сильвана ответила;

— Я не имею понятия об этом. Не останавливайся! Пэтти, ты же умеешь это делать, а я нет.

Пэтти сплюнула в песок, затем продолжила свои неохотные поцелуи.

— Пэтти, она опять дышит! Смотри!

Пэтти остановилась. Она увидела, что грудная клетка Сюзи поднималась и опускалась уже сама.

Пэтти быстро повернула Сюзи на правый бок — правая рука над головой, а левое колено согнуто вперед.

Эти две женщины с беспокойством наблюдали, сидя на коленях на обжигающем песке за тем, как жизнь возвращалась к спасенной.

Сюзи отрыгнула. Кашлянула, а после этого ее вырвало.

Сильвана расплакалась.

Позднее в хижине бледную и дрожавшую Сильвану пришлось успокаивать Анни.

Анни рассерженно повернулась к Пэтти и сказала:

— Ты ведь собиралась всего лишь окунуться, а не плавать. Последние два часа никого не было на посту. Полезай туда немедленно!

Испытывая отвращение от того, что ей пришлось сделать, Пэтти почувствовала, что ее наказали поделом. Она убежала, задаваясь вопросом: что случилось бы с Сюзи, если бы рядом не оказалось Сильваны?

В тот день дождь прекратился рано, поэтому Пэтти пошла проверить вершу в ручье. В ней оказалась лишь одна большая креветка. Поскольку лески по-прежнему провисали, она вернулась в лагерь за своими рыболовными снастями — ведром, ручным сачком, двумя легкими удочками и ружьем для подводной охоты. Сейчас, когда их хижина неожиданно превратилась в полевой госпиталь, Пэтти осталась единственным человеком, кто мог добывать пищу.

Схватив руками в перчатках свои рыболовные снасти, одинокая, подавленная, все еще испытывающая чувство стыда и спрашивающая себя: не обречены ли они все умереть здесь от гноящихся ран или малярии, Пэтти слишком резво съехала по крутой тропинке с утеса. Она споткнулась и чуть не упала. Ей удалось сохранить равновесие и не уронить свои тяжелые снасти. Но при этом у нее с головы слетела шляпа и зацепилась за камень у края водопада, и, чтобы снять ее оттуда, потребовалось бы некоторое время. Пэтти решила заняться этим позже, когда у нее освободятся руки, чем останавливаться сейчас ради работы, которая может занять не менее двадцати минут.

Стоя по бедра в воде, Пэтти безуспешно пыталась что-нибудь поймать. Раз за разом она размахивала над головой наживкой и крючком, а затем бросала их в волны. Она упрямо продолжала это делать, наслаждаясь ощущением самого этого процесса и была полностью поглощена этим занятием, несмотря на изнуряющую дневную жару и пот, который струился между ее грудей.

В конце концов она решила, что на сегодня хватит. Попозже попробует на реке. Обычно они ловили рыбу на реке рано утром и ночью, потому что именно тогда рыбы питались, — ночью появлялись насекомые. Пэтти решила, что, если ей не повезет, она вернется на пляж в лунную ночь, хотя они и старались избегать рыбной ловли по ночам — у ручьев и реки было много москитов, а в море водились медузы и скаты, укус которых мог убить человека меньше чем за минуту.

В худшем случае, когда будет отлив, Пэтти могла бы попытаться поймать немного крабов. Тогда, по крайней мере, у нее будет лучшая приманка для рыб, а также суп из крабов.