Дикие - Ширли Конран (1993)

Гарри слышал об этом и подумал: «Избалованные женщины, как избалованные дети: реальная жизнь страшна для них, и им трудно ее принять. Но без этого такие женщины всегда останутся детьми».

Он сказал:

— Мне жаль, что она это так тяжело переживает. Аккуратно очищая артишок, миссис Грэхем сказала:

— Не хотела бы я снова быть молодой. В старости все воспринимается менее болезненно. Вас уже не так поражают неприятные жизненные сюрпризы.

Лакей убрал тарелки и поставил перед ними по малюсенькому сырному суфле. За ним последовали кумкваты в виноградных листьях.

Беря в руки плод, миссис Грэхем спросила:

— А этот президент Раки делает все возможное, чтобы их найти?

— Кажется, он делает все, что в разумных пределах.

— Но это ведь не одно и то же, не так ли? — Миссис Грэхем чистила кумкват серебряным фруктовым ножом, украшенным гербом русских императоров.

— Нет. Но он, по сути, диктатор и ориентируется на свою собственную точку зрения на разумные пределы. Миссис Грэхем заметила:

— Неразумно считать разумным неразумное.

— Вы хотите сказать, что надо обойти Раки? Если он не соблюдает правил, то и нам не надо? Но я не рискую его раздражать. Он может запретить поиски.

— Кто не рискует, тот не выигрывает, — сказала хозяйка.

Никогда еще Гарри не был таким голодным после обеда из четырех блюд.

В одинаковых розовых платьицах сидели на шейкеровских стульях две маленькие девочки. Восьмилетняя Ингрид опять с трудом дышала: зимой у нее всегда болело горло. Она спросила:

— А их найдут к Рождеству?

— Прости, но я точно не знаю, — ответил Гарри. Он снова подумал: «Почему эти болезненные визиты свалились именно на меня?»

Пятилетняя Грета, казалось, сейчас опять заплачет.

Сестра Кэри быстро спросила:

— Хочешь еще булочку, Грета?

— Нет, спасибо, тетя Рут.

— Тогда поблагодарим мистера Скотта за визит. Теперь быстро наверх, мыться. — Обе девочки вместе встали, печальные, но вежливые. Пожав руку Гарри, они, держась за руки, вышли.

Сестра Кэри сказала, извиняясь:

— Обычно они не плачут. Вообще ничего не делают. Просто сидят дома или стоят, держась за руки, во дворе. Не знаю, как с ними быть. Неизвестность хуже плохих вестей, ведь все висит в воздухе. Раны не заживут, пока о них не узнаешь.

— Где они проведут Рождество? — спросил Гарри.

— Я хочу подождать до окончания школьного семестра, а потом забрать их в Сиэтл. Трое моих детей, может быть, развеселят их.

Гарри не очень верил в это.

— Будьте же благоразумны, Гарри, — повторял Джерри Пирс, барабаня пальцами по столу. Они оставались в зале вдвоем, служащие давно ушли домой.

— То же я мог бы сказать и вам, — отвечал Гарри. Джерри пожал плечами:

— Мы сделали все возможное. Но теперь надо сосредоточиться на делах компании. Многие люди, их работа зависят от нас. Акционеры не будут ждать бесконечно, пока мы будем ломать руки. Это печально, жестоко, но это факт. Надо принять это, Гарри. Гарри медленно заговорил:

— Вы не хотите, чтобы я подключал к этому делу Вашингтон, не так ли? Вы заняли меня этими визитами к переживающим горе родным, чтобы выключить меня из работы и отнять у меня время. Совет использовал меня, чтобы создать у всех иллюзию основательного поиска. Вас бы устроили, Джерри, затянувшиеся, некомпетентные поиски, за время которых вы подтвердили бы свою способность управлять делами компании. Чем дольше вы исполняете обязанности президента, тем дольше можете заниматься президентской работой, чтобы оставаться на ней, даже если пропавших людей никогда не найдут. И подобный розыск не вызовет критики в совете, поскольку отыскать этих людей не в их интересах. Врио вице-президентов хотят стать постоянными вице-президентами, а замначальники — начальниками, ведь так?

Джерри посмотрел на Гарри, стоявшего у большого незашторенного окна на фоне зимнего звездного неба и сказал: