Дикие - Ширли Конран (1993)

— Мы просто должны продолжать разговор. Только подумайте о тех часах, что нам удалось поспать прошлым утром, о солнце, от которого мы избавились.

Никто не сказал ни слова.

Потом Анни сказала:

— Мы должны быть оптимистками, и вы все это знаете. Ну, пожалуйста, не лежите как колоды! Не сдавайтесь! Мы должны продолжать разговаривать, мы не должны засыпать! Давайте, например… давайте решим, чем мы займемся, когда снова будем дома!

Кэри тут же зашевелилась. Она сказала:

— Я никогда не буду какой-то «Миссис ван де Рох», я архитектор, так же как и садовник — это просто садовник. — Втайне от других, она всегда удивлялась, что ей платят за труд, который ей самой нравится. — Я просто хочу вернуться к себе на работу. — «И к семье», — добавила она про себя, так как разговоры о семье были запрещены.

Сюзи сказала:

— Если мне удастся убедить Бретта попробовать… — Это было ошибкой, и они все поморщились. Она поспешно продолжила. — Я думала, может, я открою модный магазин спортивной одежды. А ты, Анни?

— Вы будете смеяться, когда я вам об этом скажу… — сказала Анни. — Но я бы хотела заняться изучением питания… Ну, вот, я так и знала, что вам будет смешно… Да нет, серьезно, я же видела, на что способно наше тело, если только мы не принимаем все как должное. Еще три дня назад мы все были куда в лучшей форме, чем многие годы до этого!

— Говори сама о себе, — сказала Пэтти.

— Ты всегда отлично выглядела, — согласилась Анни. — Но теперь это как раз то, что меня интересует, — как заботиться о своем теле.

Пэтти сказала:

— Я бы хотела использовать мои спортивные наклонности. — Она уже подумала, не открыть ли маленькую спортивную школу для детей-инвалидов. Если Сильвана может открыть госпиталь на Фиджи, так почему и ей не сделать что-нибудь такое же полезное, только поближе к дому.

Сильвана сказала:

— Если мы выживем, клянусь, я никогда не допущу чтобы кто-нибудь снова сделал меня несчастной. Артур, бывало, говорил, что зависимость разрушает личность, и теперь я понимаю, что он имел в виду. Если ты от кого-то зависишь, ты не можешь быть самой собой, если ты — только часть кого-то еще.

Кэри выпрямилась.

— Мы все теперь изменились. Нравится нам это или нет, но, когда мы вернемся в Питтсбург и все узнают, что мы убийцы, все совершенно изменится. Вы можете себе представить, как с нами будут обращаться на вечеринках? На встречах благотворительных комитетов? На собраниях в церкви?

Анни сказала:

— Да ведь дома никто ничего и не узнает. Мы же никогда никому не скажем. Это будет вроде общества Анонимных Алкоголиков. Мы все что-нибудь потеряем, если хоть одна из нас кому-нибудь расскажет.

Пэтти сказала:

— Сюзи-то никого не убивала, так что ей терять нечего. Но мы все всегда будем жить в постоянном страхе, как бы кто из нас не рассказал. Это опасение будет теперь всегда преследовать нас! Нам от него уже никогда не избавиться, всю нашу жизнь! Теперь мы всегда будем чувствовать веревку на шее!

— Да, так оно и будет, — устало согласилась Сюзи. Она посмотрела вверх, на небо, по которому, словно маргаритки по черному полю, были рассыпаны огромные тропические звезды и добавила. — Прежде всего, как мы объясним эти мундиры? Что это — покупка из магазина «Все для Армии в Заливе Водопада»?

— Но мы же не могли не делать то, что сделали, — напомнила им Анни.

— Кэри права, — всхлипнула Сильвана. — Они нас возненавидят.

— Только потому, что наша банда убийц состоит исключительно из женщин, — горько сказала Анни. — Мужчины-то убивают людей постоянно.

Пэтти выпрямилась.

— О'кей, но ведь мы убили нескольких человек потому, что они пытались убить нас! Это была самооборона! Сейчас нам следует думать о том, как выжить, а не о том, что будут шептать о нас за чашкой кофе на вечерах в Питтсбурге!