Дикие - Ширли Конран (1993)

— Делай что хочешь. Я хочу, чтобы ты по-настоящему отдохнула во время этого путешествия. Пэтти сказала мягко:

— Что-то мне не нравится в этом месте… Не смейся, Чарли, я знаю, я чувствую это. Это как-то связано с гостиничным персоналом, — она задумчиво нахмурилась. — Я просто чувствую, что за их улыбками скрывается негодование. Все это напоминает мне поездку на Фиджи, где каждый говорил, как очаровательны и предупредительны местные жители, но на следующий день после нашего отъезда они сожгли гостиницу. Строительство роскошного отеля не меняют самого места, разве не так, Чарли?

За десять лет совместной жизни Чарли научился уважать интуицию Пэтти. Он сказал:

— Средний доход каждого жителя острова меньше двухсот долларов в год. А на эти деньги живет вся семья. Можно понять островитянина, который подает завтрак стоимостью семь долларов какому-то белому туристу, а тот даже не удосуживается доесть его. Может быть, именно это ты и почувствовала своим шестым чувством.

Пэтти сказала:

— Наверное, они не любят туристов. Может быть, их унижает то, что они вынуждены продавать свое гостеприимство за твердую валюту, их унижает то, что на них смотрят как на обитателей какого-то зоопарка, что розовощекие туристы спрашивают друг друга: «Не правда ли, эти аборигены, какие они милые!» Может быть, туризм способствует не международному взаимопониманию, а международному негодованию? Может быть, он лишь добавляет накала расовым предрассудкам и вызывает у местных жителей ненависть к белым?

— Дорогая моя, ты в отпуске! Не создавай лишних проблем! — Чарли обнял Пэтти и поцеловал ее в волосы. Пэтти все равно продолжала:

— Чарли, ты уверен, что мы здесь в безопасности? Ты видел ограду? Мы же в концентрационном лагере класса люкс. Почему?

Чарли пробормотал:

— Там, дома, в США, каждые двадцать три минуты кого-то убивают, каждые шесть минут кого-то насилуют, каждые четыре секунды что-то крадут. Я не знаю, где именно можно чувствовать себя в безопасности, но, видимо, надо стремиться быть в безопасности там, где ты находишься в данный момент. — Он вновь поцеловал ее мягкие шелковистые волосы и взглянул на часы. — Мне надо быть на вертолетной площадке через семь минут.

Дверь резко распахнулась.

В дверях стоял человек. На нем были белые шорты и белая рубашка, на которой играли блики солнечного света, проникавшего сквозь деревья. Он был худощав, загорел, у него были белокурые волосы и розовый облупившийся нос. Он посмотрел через голову Чарли на Пэтти и задал вопрос. В его речи слышался австралийский акцент:

— Извините, но это вы — та леди, которая плавала вчера вечером на остров? — У него были ярко-голубые глаза, светлые ресницы и светлые брови.

— Да это я, — ответила Пэтти, очень довольная собой.

— Вам чертовски повезло, что вы туда добрались, и еще больше повезло, что вы вернулись обратно. Завтра мы будем ловить акул в тех водах. И пожалуйста, очень прошу вас понять раз и навсегда — с моего судна никакое плавание не разрешено. — Он кивнул и вежливо добавил: — Всего доброго, — с этими словами он повернулся и исчез за деревьями.

После экскурсии на вертолете Изабель и Родди решили поиграть в теннис с Пэтти и Чарли. Изабель шла, помахивая ракеткой и нежась в лучах заходящего солнца, в направлении к теннисному корту. Зеленые аллеи по краям были усажены кустарниками высотой в пятнадцать футов. Они были усыпаны белыми и лиловыми цветами.