Полина - Александр Дюма (1994)

Я приехал в Трувиль к одиннадцати часам утра. Все мне были рады. Меня считали утонувшим или убитым и радовались, видя, что я отделался одной только слабостью. В самом деле, я падал от усталости и тотчас лег в постель, приказавши разбудить себя в пять часов вечера и приготовить лошадей, чтобы ехать в Пон-л'Евек, где думал ночевать. Приказания мои были в точности исполнены, и в восемь часов я приехал к своему назначению. На другой день, в шесть часов утра, взяв почтовую лошадь и проводника, я поехал верхом в Див. Я хотел, приехавши в этот город, отправиться, как будто для прогулки, к морскому берегу, где были развалины аббатства Гран-Пре; потом посетить днем простым любителем пейзажей эти местности, которые хотел совершенно изучить, чтобы узнать их, и возвратиться к ним ночью. Непредвиденный случай разрушил этот план и привел меня к цели другой дорогой.

Приехав к содержателю почтовых лошадей в Див, который был в то же время и мэром, я нашел жандармов у ворот его и весь город в волнении. Еще одно убийство совершилось, но на этот раз с беспримерной дерзостью. Графиня Безеваль, приехавшая за несколько дней до этого из Парижа, убита в парке своего замка, в котором жил граф и двое или трое из его друзей. Понимаешь ли ты?.. Полина… женщина, которую я любил, о которой воспоминание, пробужденное в моем сердце, наполняло его все… Полина убита… убита ночью в парке своего замка, тогда, когда я был в развалинах соседнего аббатства, в пятистах шагах от нее! Это было невероятно… Но вдруг это видение, эта дверь, этот человек пришли мне на память; я хотел уже обо всем объявить, но не знаю, какое-то предчувствие меня удержало; я не был еще уверен и решился ничего не открывать до тех пор, пока не окончу свои исследования.

Жандармы, уведомленные в четыре часа утра, приехали искать мэра, судью и двух медиков, чтобы составить протокол. Мэр и судья были готовы, но один из медиков находился в отлучке по делам и не мог приехать по приглашению правительства. Я брал для живописи несколько уроков в анатомии и решился назвать себя хирургическим учеником. Меня взяли, за недостатком лучшего, и мы отправились в замок Бюрси. Все это я делал по какому-то инстинкту. Я хотел видеть Полину прежде, нежели гробовая крышка закроется над ней, или скорее повиновался внутреннему голосу, сходившему ко мне с неба.

Мы приехали в замок. Граф с утра уехал в Каен, чтобы испросить позволения у префекта перевезти тело в Париж, где были гробницы его фамилии.

Один из друзей его нас принял и проводил в комнату графини. Я насилу мог стоять: ноги мои подгибались, сердце сильно билось; я был бледен, как жертва, нас ожидавшая. Мы вошли в комнату; она проникнута была еще запахом жизни. Бросивши вокруг себя испуганные взоры, я увидел на постели что-то подобное человеческому телу, закрытое простыней; тогда я почувствовал, что вся твердость моя исчезает, и прислонился к двери. Медик подошел к постели с тем спокойствием и тем непостижимым бесчувствием, которое дает привычка. Он поднял простыню, покрывавшую труп, и открыл голову. Тогда показалось мне, что я брежу или околдован: этот труп, распростертый на постели, не был трупом графини Безеваль; эта убитая женщина, в смерти которой мы приехали удостовериться, была не Полина!..

IV

Это была женщина белокурая, ослепительной белизны, с голубыми глазами (глаза ее были еще не закрыты), с прелестными и аристократическими ручками; это была женщина молодая и прекрасная, но не Полина!

Рана оказалась в правом боку; пуля прошла между двумя ребрами и прострелила сердце, так что смерть последовала в то же мгновение. Это была такая странная тайна, что я начинал теряться и не знал, на чем остановиться в своих подозрениях. Во всем верного было только то, что эта женщина — не Полина, что граф Гораций Безеваль объявил свою жену мертвой и что под именем ее хотели похоронить другую.