Незабудки для тебя - Нора Робертс (2014)

— Правда? — Эффи сразу повеселела. — Похоже, скоро у нас появятся новые поводы для слухов и домыслов! — Она поставила на стол пустой стакан. — Ладно, мне пора. Завтра пришлю сюда Реми, чтобы он помог тебе с гостиной и не путался у меня под ногами. Мне надо заказать платье и еще кое-что к свадьбе, а мужчины в этом деле лишние.

— Договорились, я его займу работой до позднего вечера.

— Почему бы тебе не вернуться в город вместе с ним? — спросила Эффи, уже направляясь к дверям. Ей вдруг отчаянно захотелось схватить Деклана за руку и вытащить из этого таинственного и зловещего места. — Поужинаем вместе, потом сходим в кино…

— Спасибо, Эффи, но, право, не стоит обо мне беспокоиться.

— Прости. Но как подумаю, что ты здесь совсем один, вдали от людей, в этом доме с той комнатой наверху… — Она опасливо покосилась в сторону лестницы. — От этого дрожь пробирает.

Деклан чмокнул ее в лоб.

— Выше нос! Призраки еще никогда никому не вредили. Они же мертвые!

Однако в эту ночь, лежа без сна, прислушиваясь к шуму дождя, завыванию ветра и монотонному позвякиванию магических бутылок за окном, Деклан уже не был уверен в том, что его призраки мертвы.

В воскресенье он устроил себе выходной. Спал до полудня, а после пробуждения еще часок повалялся в кровати, листая книги, принесенные Эффи.

Она отметила страницы, по ее мнению, представляющие для него особый интерес. Деклан с интересом рассматривал черно-белые фотографии старинных колониальных особняков. Холодок пробежал по его спине, когда на выцветшем снимке перед ним предстал Дом Мане — на рубеже веков, во всей своей славе и великолепии.

Парадная фотография Анри и Жозефины Мане такого трепета не вызвала. Однако разглядывал он ее с любопытством. Женщина, несомненно, была красива, и старинный наряд — расшитое цветным узором вечернее платье с глубоким вырезом, пышной юбкой, неправдоподобно тонкой талией и рукавами-фонариками, высокая прическа, подхваченная гребнями, — подчеркивал ее элегантную аристократическую красоту.

И все же было в ней что-то неприятное. Какая-то холодность, жесткость, и Деклан понимал, что связано это вовсе не с качеством снимка и не с застывшим лицом и позой, характерной для старинных фотографий. Даже аристократическая хрупкость не могла скрыть какую-то злую силу, заключенную в этой женщине. Деклан не удивился бы, если бы узнал, что у Жозефины Мане было недоброе сердце.

Через несколько страниц в книге он увидел портрет Люсьена Мане, и от волнения у Деклана перехватило дыхание.

Он уже видел его лицо! Во сне. Юный принц с развевающимися на ветру золотыми волосами — прошлой ночью он скакал по дубовой аллее на кауром жеребце, и солнце играло на его сапогах.

Может быть, сработала сила внушения? Он ожидал увидеть это лицо наяву — вот и спроецировал виденное во сне на фотографию этого Люсьена?

Так или иначе, сходство этого реально существовавшего человека и всадника из его сна поселило в Деклане нешуточное беспокойство.

Встав с постели, Деклан решил отправиться в город и пройтись по местным антикварным магазинам. Однако спустя час он уже входил в «Этруа».

В воскресенье бар был забит людьми до отказа. Были здесь и туристы, и местные: с тайным удовлетворением Деклан отметил, что уже научился отличать одних от других. Музыка на сей раз гремела из музыкального автомата: энергичная танцевальная мелодия вплеталась в гул голосов за столиками и у стойки бара.

Аромат жаркого напомнил Деклану, что сегодня он не завтракал. Увидев за стойкой хорошенькую блондинку, которую он запомнил с предыдущего визита сюда, Деклан подошел и улыбнулся ей.

— Привет! А Лина здесь?

— У себя в кабинете. Дверь справа от сцены.

— Спасибо.

— На здоровье, красавчик!