Песчаные замки - Луанн Райс (2007)

Хонор встала, чувствуя дрожь и слабость, подошла к окну, открыла ставни. Соленый бриз взъерошил волосы, она прищурилась на солнечный свет. Оглянулась и, потрясенная, охнула.

Дневной свет упал на снимки, висевшие по всей комнате на веревках. Удивительно, как она сразу на них не наткнулась. Наверно, он решил перед отъездом проявить все, что успел отснять, а когда она их рассмотрела, глаза наполнились слезами.

Сплошь ее фотографии.

Хонор за мольбертом, в саду, идет по винограднику, сидит на бревне рядом с Сеслой, держит за руку Агнес, смеется с Сес; стоит в темноте, глядя на небо, словно стремясь долететь до звезды; обнимает за плечи Реджис… на последней идет по кромке прилива, собирая лунные камни.

Это было в тот день, когда пришло письмо Джона с сообщением, что он едет домой. Значит, был не в Канаде, как уверял Том, а здесь, рядом. Это он вырезал надписи на стене грота…

Сердце у нее давно уже ноет, но теперь, окруженная своими портретами, снятыми мужем, держа в руке записки, свидетельствующие о его скором отъезде, переживая из-за исчезновения Реджис, она почувствовала, что оно разрывается.

В голову пришло единственно возможное решение: Хонор прочно уселась на кровать Джона, полезла в шкатулку, которую они давным-давно вытащили из стены, нащупала кольцо с красным камнем, надела на палец.

Темная комната сразу наполнилась светом. Кольцо из золотого запретного клада, зарытого когда-то пиратами, стало уже семейной реликвией. Джона не было — теперь он дома. Берни слишком долго избегала правды и поняла это, как заметила Хонор, в гроте. Все может измениться, в том числе они сами.

Но сначала надо найти Реджис.

— Это он, — сказал Том. Грот насквозь пронзали лучи света и тени.

Берни смотрела куда угодно, только не на него.

— Быть не может. Как попал сюда из Дублина?

— Не знаю. Сама подумай, возраст совпадает, волосы ярко-рыжие, точно твои. У тебя ведь такие же рыжие волосы, правда?.. Под покрывалом.

— Рыжеволосых много на свете.

— Ты слышала, Агнес сказала, что его усыновили?

— Том, думай, что говоришь! Он не единственный усыновленный в штате Коннектикут. А Коннектикут очень-очень далеко от Ирландии.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он, схватив ее за плечи. — Почему не слушаешь меня, не признаешь возможности?

— Потому что не могу, ты тоже не можешь. Во-первых, фантазируешь, во-вторых, у него своя жизнь. Мы не должны в нее вмешиваться.

Берни дрожала, словно от холода, хотя даже в тенистом гроте температура держалась около восьмидесяти[28]. Не хотелось рассказывать Тому о своих снах, о недавно услышанном голосе, когда ее окликал юноша, сидевший на спине морского чудовища, взятого прямо с фамильного креста Келли, со смехом скользивший по волнам.

Языческий сон, неподобающий для монахини. Сестры монастыря Богоматери не верят в морских чудовищ, даже в то легендарное, которое кто-то видел над телом Тадмора О'Келли, павшего в битве у Клонтарфа.

— У него твой цвет волос, — твердил Том. — И мои глаза.

— Ты обоим нам льстишь, — заявила она.

— Ты в зеркало давно смотрелась? В монастыре вообще есть зеркала?

— Не твое дело, — бросила она.

— Господи Иисусе, Берни… разве ты не увидела чудо? Тоже ведь поняла, что это он. Я тебя знаю.