Жена моего босса - Ольга Покровская (2014)

Миша заглушил мотор метров за двести до поста. В предрассветной полутьме ярко освещенный пост ГАИ просматривался хорошо: сине-белая будка, рядом припаркована милицейская «копейка», за рулем которой клевал носом жирный мент в серой форме. Второй топтался рядом, курил.

– Не спят, суки, – цыкнул Муромец. – Остановят твоих, сто пудов остановят.

– Прорвемся, – весело отозвался Чернецкий и, вытащив из бардачка, вручил Ивану пустую пивную бутылку. – Сейчас, как поравняемся с ними, размахнись как следует и шмальни бутылкой прямо в их тачку.

– Ты че, упал? – просипел Муромцев. – Я че, больной, что ли, нарываться?

– Да успокойся ты, все продумано, – оскалился Мишаня. – Бросай бутылку и держись крепче.

Он ударил по газам и понесся прямо на мусорскую машину. Сонный гаишник за рулем, услышав рев мотора, поднял голову, прищурился, вглядываясь в утренний сумрак. Второй уже был наготове, размахивал жезлом. Муромцу план Чернецкого показался безумием, чистой воды идиотизмом, но бешеный азарт нового знакомого так заразил его, что, не отдавая себе отчета в том, что делает, он покрепче сжал горлышко бутылки, примериваясь к броску. «Москвич» прошел почти рядом с «копейкой», и Иван, размахнувшись что было сил, швырнул бутылку ровно в лобовуху машине. Зазвенели разбитые стекла, полетели осколки.

– Ты че, ох…л, тварь! – взревел жирдяй.

Но «Москвич» лихо пронесся мимо. Находившийся рядом с автомобилем гаишник, недолго думая, вскочил в «копейку», напарник включил зажигание, и машина, взревев сиреной, понеслась за уходящим в сторону области ржавым «Москвичом».

– Ты больной, придурок! – орал Муромец, оглядываясь назад. В темноте мелькали красные и синие вспышки, «копейка» висела у них на хвосте. – Они же нас порвут!

– Не ссы в компот! – гаркнул Миша. На висках его выступила испарина, но глаза были сумасшедшими и веселыми.

Машина круто сдала влево, но Иван уже успел засечь боковым зрением, как неприметный грузовик тихо, не привлекая внимания, прошелестел под мостом в Москву. Итак, дело было сделано. Водитель проедет мимо поста, и никто его не остановит, потому что гаишники унеслись в ночь за охреневшими хулиганами. Теперь ему только свернуть к рынку, а там Толян, продавец, его встретит. Осталось всего ничего – унести ноги самим!

«Москвич», взвизгнув тормозами, вписался в поворот и, громыхая, полетел по проселочной дороге. Фары Чернецкий вырубил и несся почти наугад. Хорошо, что успел заранее несколько раз объехать округу, изучить все улицы, повороты и тупики.

– Белый «Москвич» 46–60, прижмитесь к обочине! – вопил в матюгальник жирдос.

– Угу, щас, – пробормотал Миша. – Голос не сорви, гражданин начальник.

Он снова круто вывернул руль и въехал в деревню. Пронеслись за окнами приземистые голубые и зеленые домики с потемневшими от времени резными наличниками на окнах. Пролетела высокая церковная колокольня из красного кирпича со снесенным в послереволюционное время куполом – сейчас здесь располагался лимонадный завод. «Москвич» объехал замызганное сельпо с протянувшейся через всю витрину трещиной.

Муромец, вцепившись в приборную панель, вполголоса бормотал молитву. Красно-синие огни мелькнули метрах в двухстах сзади – успели-таки выиграть время, петляя по местным проселкам. Чернецкий опять свернул, пролетев по мосту над мелкой протухшей речушкой, налево, потом направо – между домами… Дальше начинался забор. За забором был заброшенный элеватор, не фурычивший еще хрен знает с каких времен. Ментов пока не было видно, но сирена завывала где-то совсем близко. Наверно, бравые гаишники заплутали-таки спросонья в деревенских улицах.

– Из тачки – бегом! – шепотом скомандовал Миша.

Иван, посеревший от страха, но не утративший сообразительности, мигом выскочил наружу, Чернецкий следом. В два счета перемахнули через забор, перебежали через заброшенный двор, в несколько прыжков одолели деревянную лестницу и скользнули за висевшую на одной петле дверь.