Камень любви - Валентина Мельникова (2014)

— В академической науке эта теория усердно взращивалась до революции и после усиленно культивировалась советскими историками. Чаще мы занимаемся вещами, которые вне исторической мифологии. Тут уж ни отнять, ни прибавить. Откуда взяться предвзятым гипотезам относительно керамики, бронзовых ножей или бляшек из курганов, погребальных кострищ или тагарских могильников? Что родилось из археологических раскопок, то и выросло. Тагарские курганы с захоронениями воинов не опровергают, но и не подтверждают идею мирного и добровольного вхождения в состав России, потому что там — железный век, и никакого отношения к ней не имеет. Но материалы наших раскопок как раз опровергают теорию мирной крестьянской колонизации Сибири. Так что шишек от оппонентов не миновать!

Он снова обвел всех строгим взглядом и произнес:

— Оставим пока наши споры! Я вас собрал по другому поводу…

— К нам едет ревизор? — буркнул археолог в очках.

Анатолий не поддержал шутку.

— Прежде всего нужно подумать, как пережить эту ночь. В лесу сейчас очень опасно. Много бурелома. Раскоп тоже крепко пострадал. Воды там по колено. Бровки кое-где размыло. Утром уже установим помпу, будем воду откачивать. Сейчас наша задача — не допустить, чтобы люди шатались по лесу без надобности. Дров должно хватить до утра, но костры до неба не жечь. Главное — обсушиться и приготовить горячий ужин. На полевой кухне не получится, нет топлива. Придется варить на кострах. Кулеш какой-нибудь по-быстрому или кашу, чтобы накормить людей. Пал Палыч так и не объявился, видно, буря в пути застала. Но я распорядился установить те палатки, что есть в резерве. И то хорошо — ночевать будем не под открытым небом.

— В тесноте, да не в обиде, — хмыкнул кто-то. — Теплее будет!

— Анатолий Георгиевич, — подняла руку одна из музейщиц, — всем понятно, переночуем! Впервой, что ли?! Но вы скажите, почему молчите о том, что домовину уже подняли и отнесли в камералку? Скрытно, втайне от остальных. Почему до сих пор нас держат в неведении, отчего копатели охотились за нею? Или это меры предосторожности? Вы нам почему-то не доверяете?

Собравшиеся глухо зашумели, взгляды скрестились на Анатолии.

— И правда, — подал голос археолог в очках, — тайны мадридского двора какие-то. Так ведь не делается…

— Домовина и есть тот главный повод, по которому я вас собрал, — насупился Анатолий. — Да, пришлось поднимать и вскрывать домовину в камеральной палатке. Потому что есть на то основания. Вы в курсе, что черные копатели напали сегодня на Бориса? Пролилась кровь. По этой причине мы вынуждены были действовать быстро…

— И тайком! — пробурчал кто-то. — С каких это пор в экспедиции стали делиться на своих и чужих?

— Выбирайте выражения! — гневно сверкнул глазами Анатолий. — Хотите обвинить, что я решил присвоить открытие себе? Да, в домовине мы обнаружили неплохо сохранившийся костяк молодой женщины. Судя по органическим остаткам, деталям одежды и доспехов — кыргызской княжны.

Взволнованный гул голосов заглушил его слова. Анатолий поднял руку, и шум мгновенно смолк.

— Находка, конечно, необыкновенная! Но есть основания считать, что среди нас завелся предатель, который не просто сливает информацию черным копателем. Хуже того, он еще и убийца!..

— Убийца? Как! Откуда?

Собравшиеся — кто вскочил на ноги, кто, наоборот, присел на скамью — заговорили взволнованно, перебивая друг друга, пока Анатолий гневно не прикрикнул:

— Прекратите орать! Хуже того, есть подозрения, что убийца до сих пор в лагере!

— Но кого убили? — вскрикнула одна из женщин и обвела коллег испуганным взглядом. — Вроде все на месте…

— Федора убили, — буркнул дендрохронолог, — бригадира. Как раз перед бурей. На берегу!

— Федора? — музейщица прижала ладонь к губам и медленно опустилась на лавку. Растерянно прошептала: — Его-то за что?