— Вы тогда уже удрали к хребту. Кровищи было!.. Триггер заткнул дыру ватой, залепил пластырем и набросился на следующую корягу. И я подумал, что если мне суждено спечься, то я спекусь с лучшими.

— А теперь мы завтракаем на природе и наслаждаемся этими вот красотами.

— Обалдеть. — Доби схватил второй паек. — Что планируешь насчет той женщины?

Галлу не требовалось уточнений, насчет какой женщины, и он оглянулся на Роуан.

— Все, что смогу.

— Поторопись, сынок. — Доби потряс неизменную бутылку с табаско. — Лето не продлится вечно.

Галл обдумывал эти слова все тяжелое утро и весь изнурительный день. Действительно, он начал ухаживать за Роуан так, будто они встретились в обычной жизни, где времени в избытке, где есть возможность сходить в ресторан или в кино, отправиться в интересную поездку, провести день на пляже. Этот мир и тот не имели ничего общего.

Может быть, пора взяться за Роуан, как за эту работу? Конечно, пикник с шампанским не повредил, но иногда обстоятельства диктуют менее изысканные подходы.

Когда все закончилось, Галл мечтал лишь о том, чтобы смыть с себя грязь и проспать на удобном матрасе часов этак восемь подряд.

Стоит ли удивляться, вздохнул он, влезая в самолет, что в пожарный сезон женщины, несмотря на их неоспоримую привлекательность, опускаются так низко в списке его приоритетов?

Он постарался выбросить из головы любые мысли и провалился в глубокий сон, как только самолет взмыл в небо.

После короткого перелета Галл вместе со всеми дотащился до дежурки, разобрал снаряжение, развесил парашют. Он заметил, как Роуан, идя к жилому корпусу, набирает сообщение на сотовом телефоне. Он бездумно догнал ее. Он честно собирался доползти до своей комнаты, стянуть с себя штаны и рубаху, вытащить ноги из проклятых ботинок, будто отлитых из свинца. Все его тело звенело от усталости и напряжения, безумно его раздражавших.

Если он испытывал голод, то далеко не сексуальный. Он не хотел женщину вообще и Роуан Трипп в частности. Если он устал, то не только от изматывающего физического труда. Уж слишком большую часть отведенных на сон двух ночных часов он думал о ней. Так что пора с этим заканчивать. Он просто перестанет о ней думать.

Когда Роуан свернула в свою комнату, он автоматически вошел следом.

— Что ты…

Галл захлопнул дверь и, прижав к ней Роуан, заткнул ей рот поцелуем. Поцелуем, в котором бурлили нетерпение и неудовлетворенность, одолевавшие его все последние недели. Он больше не мог их сдерживать. К черту.

Оторвавшись на дюйм от ее рта, он схлестнулся с ней взглядом.

— Я устал. Я зол. Я не знаю, почему я зол, но мне плевать.

— Тогда, может…

— Заткнись. Говорить буду я. — Он крепко сжал ее руки возле запястий и снова впился в ее губы. — Дошло до идиотизма. Может быть, я глуп, может быть, ты. Наплевать.

— А на что тебе не наплевать?

— На тебя. Может быть, потому что ты красотка, может быть, из-за твоего тела, может быть, потому что при всем этом ты умная и бесстрашная. Может быть, я просто хочу секса. Вполне возможно. Но что-то щелкнуло, и оба мы это знаем.

Поскольку Ро не приказала ему катиться ко всем чертям и не двинула коленом в пах — пока, — он решил, что успеет ее убедить.

— Роуан, хватит топтаться на одном месте. Пора выбросить на помойку твое дурацкое правило. Что бы между нами ни происходило, мы должны разобраться немедленно. Если это просто вспышка — отлично, погасили — и двинулись дальше. Нет ущерба — нет нарушения, как говорят юристы. Только разрази меня гром, если я и дальше буду затаптывать мелкие очаги. Решай немедленно. Как ты хочешь?