Левша на обе ноги - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2011)

Поначалу Иззи выражался несколько невнятно. Никак, бедняжка, не мог сладить со своими голосовыми связками. Один путешественник, исследователь Африки, любил бывать у «Гейзенхаймера» в перерывах между странствиями по бескрайним пустыням; так вот, он мне рассказывал, есть такие племена, где люди вообще не разговаривают словами, а только гукают и прищелкивают языком. Однажды он это изобразил, для смеху, и можете мне поверить, Иззи Баэрман заговорил на том самом языке. Только ему было совсем не до смеха.

Его заело, как граммофонную пластинку.

Я сказала:

— Успокойся, Изадор. Тебя что-то тревожит. Открой мне душу.

Он еще немножко погугукал, а потом его прорвало.

— Ты что, умом тронулась? Зачем ты это сделала? Я же тебе человеческим языком объяснял, я тебе двадцать раз повторил, когда давал билетики: твой номер — тридцать шестой!

— Разве ты не сказал, что тридцать шестой — у моей подруги?

— Оглохла, что ли? Я сказал, что ее номер — десять!

Я не стала с ним спорить.

— Все-все, можешь больше не объяснять. Видимо, я ошиблась — перепутала билетики.

Он выполнил несколько приседаний и подскоков на месте.

— Можно больше не объяснять? Ничего себе! Хорошенькое дело! Ну и нахалка ты, я скажу!

— И очень удачно получилось, Иззи. Моя ошибка тебе жизнь спасла. Если бы ты присудил мне кубок, тебя бы линчевали. Публика стеной стояла за нее.

— Что скажет босс?!

— Ладно тебе волноваться, что скажет босс. Никакой в тебе романтики, Иззи! Посмотри, как они сидят щека к щеке. Разве их счастье на всю жизнь не стоит серебряной лоханки? У них сейчас медовый месяц, Изадор. Так прямо и скажи боссу, а еще скажи, я решила, что это будет им свадебный подарок от «Гейзенхаймера».

Он еще немного погугукал.

— Ага! Выдала себя наконец! Ты это нарочно сделала. Ты специально подменила билетики. Так я и думал! Да кем ты себя вообразила, скажи на милость? Может, ты не знаешь, что платные партнерши по танцам нынче идут по пять центов дюжина? Да я сейчас выйду за дверь, свистну — десяток прибежит! Вот расскажу все боссу, он тебя мигом уволит.

— Не уволит, Иззи. Я сама уйду.

— Давно пора!

— Я и сама так думаю, Иззи. Надоело мне здесь. Тошно от этих танцев, тошно от Нью-Йорка, тошно от всего. Поеду домой, в деревню. Я думала, что уже отрешилась от всяких там свинок да курочек, а оказывается — ничего подобного. Я давно это подозревала и сегодня убедилась наверняка. Передавай боссу от меня привет. Скажи: мне очень жаль, но так было надо. Если он захочет еще со мной на эту тему побеседовать, пусть пишет письма. Мой адрес — штат Мэн, город Родни, миссис Джон Тайсон.

«У Мака»

Ресторанчик Мака — никто не называет его «Макфарландом» — большая загадка. Расположен он далеко от проторенных путей, не шикарный, никак не рекламируется. Оркестра нет, есть только одинокое пианино. И при всем том — от посетителей нет отбоя. Особенно в театральных кругах ресторан этот пользуется таким успехом, что белые огни многих сверхпопулярных заведений зеленеют от зависти.

Загадка! Как-то не ожидаешь, чтобы Сохо затмил в этом смысле Пиккадилли. А коли так, значит, без романтической истории тут не обошлось.

Кто-то упомянул при мне мимоходом, что старый официант Генри служит у Мака со дня основания ресторана.

— Я-то? — сказал Генри, к которому я подступил с расспросами, воспользовавшись послеполуденным затишьем. — Ну еще бы!

— Тогда, может быть, вы расскажете, что послужило отправным толчком на пути к вершине? Какие причины, на ваш взгляд, привели к такому феноменальному успеху? Какие…

— На какой лошадке нас вынесло на финишную прямую, это вы хотели спросить?

— Вот именно! Можете вы рассказать об этом?

— Я-то? — сказал Генри. — Ну еще бы!

И он рассказал мне следующую главу из неписаной истории того Лондона, который пробуждается с закатом.