Холодное блюдо мести - Лариса Шкатула (2006)

Она на миг даже растерялась, потому что ожидала от ребенка совсем другой реакции. Например, радости. Вот у него загорятся глаза, и он станет перебирать такие славные пушистые вещи, которые и взрослые, наверное, не отказались бы надеть, будь те побольше.

И тогда ей на помощь поспешили продавщицы. Они затормошили мальчика, чуть ли не носом сунули его в ворох пижам.

— Посмотри, — показывали они, — это человек-паук. Он тебе нравится?

— Нет, — сказал мальчик, — я не хочу, чтобы у меня на груди сидел паук. Пусть он и человек.

Одна из девчонок, не выдержав, присвистнула:

— Трудно тебе придется в жизни, парень, если ты не разучишься капризничать. Это девчонки все перебирают, носами крутят. Парни носят то, что им дают.

— У меня есть майка, — опять повторил Рома дрогнувшими губами, и Наташа схватила его за руку, чтобы прижать к себе.

— Тогда позволь, я сама тебе выберу, — сказала она ему на ухо. — В конце концов, если ты не захочешь пижаму надеть, можешь остаться в своей майке.

Она ткнула пальцем в пижаму, чем-то похожую на форму десантника, и одна из девушек ее тут же завернула, приговаривая:

— Между прочим, сейчас такая расцветка очень модна.

Все еще держа Рому за руку, Наташа отошла от отдела белья и задумалась. У нее были такие планы в отношении мальчика, а он, оказывается, не хочет от нее ничего принимать.

Но она все же спросила:

— А как ты посмотришь на то, что мы зайдем в отдел игрушек?

Он взглянул на нее с недоверием:

— И нас туда пустят?

О Боже, что же это такое?! Можно подумать, этот мальчик ни разу не был в магазине игрушек! Неужели на свете такое бывает?

Зря все-таки она сегодня не стала слушать Олесю Евгеньевну. Пусть бы рассказала поподробнее, что же это за отношения были у мамы Гриневич со своим маленьким сыном. И как теперь вести себя с ним Наташе?

Корнелия Альбертовна не была похожа на тех мамаш, которых лишали родительских прав, на алкоголичек или бездомных, но что-то в ней было, на взгляд Наташи, странное. А еще точнее, недоброе. Как будто она была зла на весь свет. И даже этому затравленному мальчугану дала жизнь назло всем…

Наташа содрогнулась, но при этом еще крепче сжала руку Ромы, так что он удивленно взглянул на нее.

— Я не поняла: мы будем покупать игрушки или нет? — спросила она весело.

Было видно, как малыш борется с самим собой, и Наташа опять поразилась этому: может, родная мамаша заставляла его делать то, что ему не нравилось, в обмен на каждый жест доброты с ее стороны?

На всякий случай она пошутила:

— Не бойся, я ничего от тебя взамен не потребую.

Тогда он кивнул, наклонив голову. Чтобы она в его глазах не увидела… чего, интересно?

Но в конце концов, напрасно она поставила перед собой чуть ли не сверхзадачу: в один момент узнать, что это за человечек, о чем думает, к чему привык. Всему свое время. И пожалуй, ей лучше всего не торопиться.

Кто-то из классиков сказал, что зло всегда мстит за себя, а добро не обязательно вознаграждается. Но разве она ждет вознаграждения? Просто к ней в руки попал этот несчастный ребенок — а в том, что он несчастный, достаточно убедиться, посмотрев в его глаза, — и Наташа должна постараться сделать для него что-нибудь. Иначе для чего вообще она родилась на свет? Не для того же, чтобы выращивать в себе это самое мстительное зло… Может, как раз для того, чтобы добра было больше?

Как странно, что такая простая мысль прежде не приходила ей в голову. Стоит только определить свой путь, как тут же жизнь вокруг тебя обретает смысл. А вдруг этот мальчик послан ей судьбой именно для того, чтобы она получила смысл?

— Как ты смотришь на то, чтобы зайти в отдел плюшевых игрушек и выбрать себе зверушку?

— Я согласен, — тихо сказал Рома, словно что-то в себе преодолевая.